— Знаешь, как ты должен бить?! — Виктор приблизил разгоряченное сердитое лицо к лицу молодого боксера. — Так, словно каждый твой удар — самый важный и к тому же последний! Ты понял?! Словно твой удар — единственный, и ты обязан свалить им соперника! Вкладывай в удар всю свою силу. Понял?! Всю!

— Это очень… тяжело. В полную силу.

Быков молча снял тренировочные лапы, отшвырнул их в сторону.

— Можешь идти, — спокойным голосом произнес он.

— Почему?!

— Я не буду тебя тренировать.

— Но почему?! — У Чехова задрожал подбородок.

— Ты не хочешь слушать меня. Иди!

— Виктор… Михайлович, я все понял! — В голосе Чехова была мольба. — Давайте продолжим, Виктор Михайлович.

Быков молчал. Чехов был лучшим из его учеников в возрасте до 20 лет. Самым ценным его качеством было то, что он не боялся соперников. Он легко и без раздумий шел вперед и наносил удары, не боясь боли, которую несли встречные удары противников. В нем не было этого тормоза, который появляется у более опытных боксеров и не дает им биться в полную силу. Оставалось лишь поставить Чехову действительно хорошие удары, обучить умению наносить их так, чтобы посылать противников в нокаут, присоединить к его природному бесстрашию удар завидной силы и резкости.

— Ладно. Но чтобы я больше не слышал таких разговоров. Никогда! — Виктор надел лапы, и Чехов продолжил отработку атакующих серий.

— Вот так — пойдет, — скупо похвалил его тренер. — Отдохни десять минут и начинай спарринг. — Он пошел в другой угол большого зала, который вмещал три ринга, множество тренажеров, зеркал и огромное количество свободного пространства, чтобы заниматься «боем с тенью».

— Виктор Михайлович! — вновь подошла к нему Ольга. Она была главным бухгалтером и заведовала всем хозяйством открывшегося спортивного центра.

Когда-то она успешно занималась плаванием и даже взяла «бронзу» на России. Затем пришла пора подумать о будущем. Закончила бухгалтерские курсы, получила необходимые знания. Она была довольно привлекательна, сумела сохранить стройную гибкую фигуру, у нее была даже нехарактерная для профессиональных пловчих большая грудь, и Быков помнил, как однажды уединился с ней в своем кабинете. Ольга оказалась на удивление покладистой девочкой, она не стала упираться, а совсем наоборот — попыталась получить максимум удовольствия.

После этого Виктор старался воздерживаться от интимных встреч с Ольгой — столь покладистые дамы его не слишком привлекали.

— Что, Оля?

— Вы не хотите посмотреть на новую вывеску?

Старая вывеска уже давно портила Быкову настроение. Конец двадцатого века на дворе, а тут убогая фанерка с облезлыми от дождей буковками. Хотелось чего-то основательного, чтобы взглянешь — и сразу видно: серьезный человек, серьезный бизнес, как и подобает бывшему чемпиону России.

— Уже готова?

— «Школа бокса Виктора Быкова». Только что установили… Красота!

Быков пошел к выходу, подбадривая подопечных: «Веселей, ребята… работайте, работайте… запомните — чем больше вы сделаете сейчас, в этом зале, тем лучше вы будете чувствовать себя на ринге, во время боя…»

Два здоровых парня встретили его у входа в клуб. Начищенные ботинки, брючки, рубашечки, за спинами джип «Чероки».

— Вышел на вывеску взглянуть, тренер? — поинтересовался накачанный молодец весом с центнер.

Быков посмотрел на его коротко стриженную прическу, неширокий лоб, густые брови и квадратный подбородок.

— Хотите заниматься? — спокойно поинтересовался боксер, предполагая, что перед ним местная братва.

— Ага, — двинул мысль более грузный напарник «центнера».

Виктор обошел тяжеловесов и, отойдя от крыльца на несколько метров, оценил работу агентства по изготовлению рекламы.

Надпись, сделанная крупными красными буквами, была обрамлена лампочками и спрятана под стекло.

— Лучше, чем у тренера Микки, — поделился «худощавый» непрошеный собеседник.

— Тренер Микки был беден, разбогател лишь его ученик Рокки Бальбоа, — заметил Быков, зная, что в конечном счете разговор сведется к деньгам.

— Мы будем заниматься здесь, — твердо заявил обладатель жирового пояса на талии, — за это тебя никто не тронет.

— И как много учеников у меня прибавится? — поинтересовался Виктор.

Он давно ждал чего-либо подобного и только после того, как прошел месяц, успокоился. Оказалось — зря. Какие условия ему выдвинут, он не знал.