Шрифт:
— Вано, так делать нельзя. Зачем ты грызешь? Папа делал тебе игрушку, он так старался.
Мальчик внимательно выслушивал замечания сестры, после чего все начиналось сначала.
Нина сидела и смотрела то на небо, тускнеющее после захода солнца, то на теряющий четкие очертания коровник, то на дорогу, по которой уже почти целый час как никто не прошел.
Нина опомнилась только тогда, когда братик неожиданно замахал ручками и напрягся.
Она посмотрела на него и обмерла. Детская ладошка судорожно сжимала безголовую лошадку.
— Вано, где голова?
Вано не отвечал. Он вцепился в сестру и хрипел. Нина схватила брата и, перепуганная, с плачем побежала в дом.
Мать, сообразив, в чем дело, взяв ребенка за ноги, несколько раз тряхнула его.
Отец вышел из комнаты, когда все закончилось. Он посмотрел на женщин, затем на хватающего воздух Вано и на валяющуюся на полу отгрызенную голову.
— Нина, — серьезно сказал он, — сегодня ты будешь ночевать в хлеву вместе с коровами.
Он ушел в комнату.
Ребенок, наполнив кровеносную систему кислородом, заревел. Нина выбежала из дому и, усевшись во дворе на ступеньки, тихо зарыдала.
Страшно было подумать, что по ее вине мог погибнуть младший брат.
Сочи
Конец смены выдался напряженным. Так всегда бывало, когда окончание ее работы приходилось на часы пик. Транспорт ходил нерегулярно, на остановках скапливалось множество людей, и все пытались штурмом взять именно ее троллейбус, как будто он был последним и единственным в этот час. Лена всегда удивлялась этой безудержной напористости горожан, но тем не менее она уже давно научилась переносить эти неблагоприятные часы. Просто надо больше внимания проявлять при посадке и высадке пассажиров. Иногда ей было жалко машину. За что же ей достается такое?.. Троллейбус не виноват в том, что в городе не хватает транспорта.
Надо терпеть. Народу у рынка набилось под завязку. Правда, дальше — легче, а к концу рейса народ совсем рассосется.
Басова стала думать, чем ей заняться после работы. Пойти на пляж и посидеть теплым сентябрьским вечером на берегу моря или набраться сил и навести порядок в квартире после вчерашней вечеринки. Лена и еще три дамы с их предприятия решили тихонько посплетничать после рабочего дня. Но как-то само собой получилось, что у каждой появился кавалер. К Лене, словно листик в бане, прилип Федор Пронин. Она не старалась его отодрать по той простой причине, что была рада кавалеру.
Вместо планируемого чаепития получились неплохие танцульки-посиделки с легкими поглаживаниями.
Федор ушел вместе с другими, чем несколько разочаровал. Главное, что они договорились встретиться в восемь вечера и побродить по берегу моря.
«Кто я для Федора? Девушка месяца или нечто большее?» — думала Лена, одновременно следя за дорогой.
«Если он хотел переспать со мной, тогда почему не остался на ночь? Постеснялся гостей? Мог бы вернуться позже. Неужели и мужчине хочется романтики?»
Затормозив на остановке, она посмотрела в зеркало заднего вида. Вышло человек семь. Желающих прокатиться больше не было.
— Едем дальше, — одними губами произнесла Лена и несколько раньше, чем двери полностью сомкнулись, перевела взгляд на дорогу.
— Руку, руку прижали! — закричал кто-то.
Лена вздрогнула. Посмотрев в зеркало, она увидела, что кому-то пришлось весьма несладко: мужчина невысокого роста, отчаянно жестикулируя, пытался выдернуть другую руку из тисков закрывшихся дверей. Открыла двери. Мужичок выскочил на улицу и, продолжая размахивать руками, угрожающе что-то кричал ей вслед.
Приехав в депо, она уже забыла о случившемся, но бабоньки в диспетчерской не преминули обрадовать:
— На тебя жалоба. Готовься потерять премию. — Смирнова сочувственно взяла ее за руку. — Кому ты там руку отдавила?
— Не знаю, — призналась Лена бледнея.
— А я тебе скажу. Мужика ты прижала, а он какой-то там то ли художник, то ли музыкант. В общем, руки ему обе нужны. Говнюк номер троллейбуса запомнил и накатал бумагу.
— Пойду я домой, — тихо сообщила Лена.
Премия — вещь неплохая, но завтра у нее более важное мероприятие — свидание с Федором. Да пропади они пропадом, эти деньги!
Екатеринбург
Рома пришел домой в седьмом часу вечера. Мать поставила на стол картошку, политую постным маслом, черный хлеб и стакан чуть сладкого чая.
Сын накинулся на еду. Он весь день, как и вчера, как и неделю, как и месяц назад, мотался по городу в поисках стабильного заработка. Его никоим образом не устраивали предложения его бывших дружков, которые, получив сроки поменьше, давно освободились и зарабатывали на жизнь весьма неблаговидными делами. Кто торговал наркотиками около дискотек, кто воровал магнитолы из автомашин. Зотов понимал, что это не дело и рано или поздно можно попасться.