Шуркины родители – тоже не исключение. Мария достала из комода синее плотное с блестками платье с ослепительно белым воротником. На плечах ее горит расшитый золотом черный павловский платок. Вместо всегдашних видавших виды остроносых галош на ногах босоножки, пусть не на высоком, но все-таки каблуке. На руке кольцо и даже золотые часики, даренные ей когда-то родным государством. Черные глаза ее сегодня живые, веселые, счастливые.

А длинный Алексей в шляпе. И этим все сказано.

У школы родители церемонно здороваются, приподнимая шляпы и протягивая друг другу не гнущиеся от работы и мозолей ладони.

Да, сегодня все необычно. И в школе тоже. Ребята переступают через порог родного класса и останавливаются в изумлении: «Ба, да это прямо ресторан “Голубой Дунай”!» Везде цветы: алые розы, белые холодноватые каллы, ромашки, васильки. Аж в глазах рябит. Столы, исписанные, изрезанные поколениями школяров, тоже принарядились. Закрыли свои боевые шрамы и любовные надписи белыми скатертями. А на них… Сразу даже слюнки потекли… Одно слово: лучшая рыба – это колбаса.

Но прочь отсюда. Уже шумит, галдит разношерстная толпа в актовом зале. Там начинается официальная церемония.

На сцену вылезают хромающий директор, усатый завуч и две толстые тетки – члены родительского комитета.

Народ затихает.

Директор школы, торжественно блестя лысиной, церемонно надевает очки и достает из кармана белые листы с речью. Написана она лет десять тому назад одним умельцем. Тобиков ее к каждому следующему выпускному подновляет, вставляет свежие цитаты, имена. И звучит она, надо сказать, неплохо. Особенно в части, где говорится, что у всех выпускников большое будущее, что учителя сейчас отрывают от себя кусок сердца, ну и, конечно, про то, как партия обо всех нас заботится. Не ест, не спит, только и думает, как облагодетельствовать народ. Юноши в середине его речи начинают было ерничать, острить меж собою. А потом и, правда, проникаются. А как тут не проникнуться, если некоторые матери начинают сморкаться в платки и прикладывать их к глазам. Вот она, великая сила слова!

Особенно грустится им, когда на сцену поднимается маленькая, но торжественная Александра Михайловна. Она сильно волнуется, так что ее напряженный голос проникает в самые дальние уголки зала и в самые тупые сердца. А когда она называет их лучшим в своей жизни классом, то неожиданно плачет. Увидеть ее плачущей никому никогда не доводилось. Дорогого стоит. Так что выпускники запомнят эти слезы.

Стали вручать аттестаты. Сначала Витька Тобиков – весь чистенький, беленький, пухлогубый, ни дать ни взять молодой Ульянов-Ленин – выскочил попрыгунчиком на сцену. Получать золотую медаль. Взял трепетно. Расцеловался со взволнованным папашкой. Потом стали раздавать «путевки в жизнь» остальным. Досталось вроде всем.

…Шурка берет свой синий билет и долго разглядывает подписи учителей, удостоверяющие, что десятилетний курс страданий и побед он прошел и теперь готов идти верной дорогой дальше.

Однако нерадостно у него на душе. И смотрит он в свою синюю книгу, а видит незнамо что. Ибо сегодня последний день, когда он может вот так запросто видеть Галинку Озерову. Действительно. В школу они ходить больше не будут. На танцах встречаться некогда. Впереди вступительные экзамены. Надо готовиться. В общем, куда ни кинь, всюду блин… А там и разъезжаться пора. А вот от этой мысли у него все внутри холодеет и переворачивается. Как будто нет там теплого живого сердца и кишок, а есть одна тупая боль и пустота.

После «раздачи слонов» все дружно переходят в классы: родители с учителями в «А», бывшие школяры – в «Б». Чувствуя близкое расставание, все как-то жмутся друг к другу. Стараются быть подобрее, что ли. Уже не вопится от радости при слове «свобода». Понимают: теперь надо ею как-то распорядиться. А что там у каждого впереди – один Бог знает. Короче, тревожно, братцы-кролики. И каждый гасит эту тревогу как умеет. Кто-то преувеличенно, надрывно радуется аттестату. Кто-то беспрерывно тостует, быстро и неуклонно набирая нужный градус.

Штук шесть девчонок сбились в кучку в углу, обнялись и рыдают, как белуги.

Наши друзья расстарались. Путем долгих и сложных маневров и пересаживаний они вчетвером оказались за одним столом с Галинкой Озеровой, Людмилой Крыловой и зеленоглазой круглолицей русской красавицей Валюшкой Сибирятко.

Галинка вся в белом. Воплощенная хрупкость и нежность. Ровный, недеревенский загар в начале лета, чуть-чуть телесной губной помады, новая красивая прическа с заколотым в волосах белым цветком. А над всем этим – сияющие, огромные, как озера, глаза. Когда Шурка наконец рассмотрел ее сегодня, у него так защемило сердце, такой наполнилось нежностью… Ну, ни в сказке сказать, ни пером описать.

Людка тоже хороша, но по-другому: как дорогущая кукла. Одета в блестящее золотом платье. Кудри ее вспенились в высокой прическе, грудь налитая, бедра подчеркнуты. Это уже не хрупкая девчонка, как Галинка. И взгляд у нее другой: осмысленный, женский, ищущий. Вот так неожиданно взяла и проступила в один вечер на свет божий вся ее женская природа и красота. Во всей силе. Теперь она ловит внимательные и восхищенные взгляды одноклассников. И млеет от всеобщего внимания. Одно беспокоит. Для полного счастья ей нужен еще один взгляд. Иначе все без толку.