– Ты как вообще поживаешь? Видишь кого-нибудь здесь из наших? Шурка тут где-то должен быть… Чего не пишешь?

– А ты-то сам пишешь? Тоже мне…

Им обоим не терпелось узнать все новое друг о друге.

– Давай, дружище, где-нибудь пойдем посидим, – предложил Казаков.

– Давай! – живо отозвался Амантай. – Только я не особо разбираюсь, куда можно сходить…

– Жарко у вас. Хоть пивка попьем. У меня тут рыбка сушеная. Привез друг из Астрахани.

– В пивную?! Вроде не очень удобно! – заметил Турекулов. – Я все-таки комсомольский работник.

– Да брось ты! Друг приехал. Один раз в год и тебе можно.

– Ну, может, тогда к «мертвяку»? – с сомнением в голосе произнес Турекулов.

– Ку-у-у-да?

– Да это здесь, рядом с факультетом, больница есть, в ней морг, а за забором больницы пивная. Вот наши студенты ее и прозвали «У мертвяка»!

– Ха-ха-ха-ха! – Анатолий звонко рассмеялся, показывая белые крепкие зубы и закидывая голову. – Ну, к «мертвяку», так к «мертвяку». Главное, чтоб недалеко было. Уж больно жарко…

В пивнушке к крану тянулась длинная очередь. И как всегда, не было свободных кружек. Но Анатолий в отличие от Амантая быстро освоился в обстановке. Через пару минут он уже поставил Турекулова рядом с одним из студентов в очередь и позаимствовал у тех, кто заканчивал процесс потребления, пару тяжелых ребристых стеклянных кружек.

Через пять минут они уже сидели на скамеечке, разложив жирную астраханскую рыбку на газету, и увлеченно рассказывали друг другу о житье-бытье.

Анатолий только сейчас, увидев, как Амантай, прежде чем сесть на скамейку, расстелил платочек, определил то новое, что появилось в друге: лощеность! Такое ощущение вызывают все, кто занимается комсомольской работой. Чем-то неуловимым они отличаются от нормальных людей. Вот и он тоже обрел этот налет.

Впрочем, эти мысли не мешали ему радоваться встрече с другом.

Сначала Турекулову было как-то не по себе здесь. Тем более что за соседним столиком он заметил пару знакомых студентов. Но, отхлебнув пивка, Амантай помягчел. Перестал топорщиться. И уже спокойнее относился к Толькиным усам и бакенбардам.

– Жаль, Шурки нету. Хорошо бы сейчас нам всем встретиться! Посмотреть друг на друга. Ведь только сейчас начинаем понимать, как здорово мы жили тогда в Жемчужном, – не переставая чистить рыбку и отхлебывать из щербатой кружки, говорил Казаков.

– Да, сейчас вспоминаешь, – кивал головой Амантай, – и думаешь: глупые мы были. Чего-то обижались. Особенно я. Бойкот ему объявляли. Посмотреть бы на него. Как он? Чем дышит? Чего добился?

– А ты сам как? Что думаешь делать-то?

– Я хочу по партийной линии идти. Мне агай Марат посоветовал юрфак закончить и сразу попытаться попасть в райком или горком комсомола. А если повезет, дядя может помочь и в ЦК устроиться.

– Ну, у тебя и планы, Аман! Прямо наполеоновские. Чтобы в ЦК попасть, надо башкой работать.

– А чо, я тупой, по-твоему, что ли? Не могу в ЦК работать? – обиделся Амантай, совсем как в Жемчужном.

– Разве я что-нибудь сказал обидного, Аманчик?! Давай лучше выпьем за наших друзей. За Шурку, за Андрея Франка. За девчонок наших. Галку, Людку, Валюшку! – обтирая жирные от рыбы пальцы и поднимая кружку, сказал Казаков.

– Давай!

Они чокнулись кружками так, что желтый пенный напиток чуть не пролился на газету.

– У тебя девчонка-то есть, Амантай? Как у тебя с этим делом?

– Да ну их… Есть тут одна…

Расставались они уже вечером. На вокзале. Долго обнимались. Клялись в вечной дружбе.

Крепко выпивший Казаков восторженно говорил Амантаю:

– Алма-Ата – такой город! Такой город! Я только с трапа сошел и сразу полюбил его. Все здесь чудно. Только одно меня напрягает – микрорайоны везде одинаковые. Вот скажи мне, Аман. Почему так? Поч-ч-ч-ему у нас в стране в-в-все одинаковое? Вот вокзал. Точно такой я видел где-то. А где – не помню…

– У нас не одинаковое, – политически подкованно отвечал Турекулов, поддерживая друга, – а единое. В единстве наша сила. Понял?

– По-ня-л! – пьяно кивал кудрями Анатолий. – От того, что мы одинаковые, мы сила. Страна сильная. Какие разные, они слабые. Кто в лес. Кто по дрова. А у нас все как один… Ух!

Он сжал кулак и поднял его вверх:

– Но по шарам…

– Давай билет! Где он у тебя? Садись в вагон. Я тебе помогу. Девушка, это какой вагон? А, десятый!

В купе Амантай обещал, что найдет Дубравина. И они все вместе, как в старые добрые времена, сходят в горы. Культурно отдохнут…