Слабый щелчок – и дверь открылась. Человек в пальто, черной вязаной шапке и в кожаных перчатках вошел в квартиру и осмотрелся. Сквозь окна, прикрытые жалюзи, падал слабый лунный свет. Почти ничего не было видно. Мужчина достал из кармана пальто маленький ручной фонарик и нажал на кнопку. Луч света сразу же указал направление – гостиная. Человек подошел к столу, выдвинул один из ящиков и стал изучать его содержимое. Ничего интересного: газеты, пачка бумаги формата А4. Он включил компьютер и стал внимательно просматривать файлы.

Забродов подошел к красному «БМВ», когда из него вылезала Наталья. Подав ей руку, Илларион сказал:

– Сегодня нам повезло. В том смысле, что начальство не загрузило работой.

– Да, нам повезло, – кокетливо улыбнулась Наталья.

– Ну что, пойдем?

– И побыстрее.

Забродов поднял голову и заметил, как на темном стекле в окне его квартиры скользнул луч света от фонарика. Илларион остановился, луч еще раз появился на стекле и исчез.

– Что случилось? – поинтересовалась Наталья и тоже подняла голову.

– Кажется, в моей квартире кто-то есть. Сиди в своей машине и не выходи! – бросаясь к подъезду, крикнул Забродов.

Лифт был занят, поэтому Илларион побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

«Он в подъезде, срочно уходи! Используем запасной вариант», – передали по рации незнакомцу в квартире Забродова. Мужчина подбежал к окну, отдернул жалюзи, повернул ручку окна и запрыгнул на подоконник. Сверху, с двенадцатого этажа, вниз полетел длиннющий альпинистский трос. Мужчина почти мгновенно застегнул все пуговицы на пальто, пристегнул к тросу страховочный карабин и скользнул по тросу вниз.

Когда Забродов влетел в свою квартиру, холодный сквозной ветер ударил ему в лицо. Он подбежал к окну и, наклонившись, глянул вниз. Мужчина как раз приземлился, отстегнул карабин и кинулся прочь.

«Был не один, – подумал Забродов. – Другой, с крыши, наверняка уже едет на лифте, и внизу его поджидает машина». Илларион закрыл окно. Компьютер работал. «За мной продолжают пристально следить», – заключил Забродов. Он выключил компьютер, вышел из квартиры и закрыл ее. Затем, не торопясь, спустился вниз.

– Что это было? – поинтересовалась Наталья, увидев Иллариона. – Какой-то мужик вывалился из окна твоей квартиры, я сначала подумала, наверное, псих. А он съехал по тросу, который я сразу не заметила, и бежать.

– Ты рассмотрела его? – перебил возбужденную Наталью Забродов.

– Нет, не рассмотрела. Было темно. Он был в черной вязаной шапке и не очень длинном пальто. Это все, что я видела. Что случилось, Илларион? Тебя грабили?

– Не знаю, – уклонился от ответа Илларион.

– Может, стоит вызвать полицию? – предложила Наталья.

– Не вздумай! – строго предупредил Забродов.

– Но почему? Ты же не проверял, а вдруг этот тип украл у тебя что-нибудь ценное?

– Да у меня и красть-то особо нечего.

«Судя по снаряжению, ребятки непростые. И то, как лихо они всем этим пользуются, многое говорит о степени их подготовки, – размышлял Забродов, глядя на все еще висящий трос. – Похоже, именно этот тип убил Ирину». Илларион вспомнил человека в черной вязаной шапке, вонзающего шприц с быстродействующим ядом в шею Фемидиной.

Забродов сжал кулаки и, зло плюнув, открыл дверцу и сел на переднее сиденье рядом с Натальей.

– Знаешь, Илларион, – начала она разговор, – пока ты там что-то рассматривал, я спокойно подумала: это был не вор. Слишком ловко сбежал. Кто же это был и что ему было нужно? Забродов, что происходит?

– Если бы я знал ответы на эти вопросы, все было бы гораздо проще, – тяжело вздохнул Илларион.

– Но что-то ты знаешь, не так ли? – Краснова не сводила глаз с Забродова.

– Я знаю, что кто-то следит за мной. Это я могу сказать точно.

– Это связано с работой?

– Послушай, я не хотел бы тебе врать, но и рассказать всего не могу, по крайней мере пока. Позже, когда, дай бог, все прояснится, расскажу, но сейчас это время не настало.

– Я не знаю, что и думать, – голос Натальи дрогнул.

Забродов взял ее за плечи, повернул к себе и, крепко обняв, прошептал на ухо:

– Ты для меня значишь очень много, просто доверься мне. Кому-то я перешел дорогу, вот что я только могу сказать.