Шрифт:
– Вам нехорошо? – участливо спросил молодой человек. – Может, я чем-то могу помочь?!
Что-то странное промелькнуло в глазах видящей, юноше показалось, что они сделались еще больше, потому что белков практически не стало видно.
– Я просто устала… – тихо сказала она, опуская голову.
Повисло неловкое молчание.
Гость хотел что-то сказать, но видящая вдруг подняла лицо. Теперь она выглядела значительно лучше, в глазах зажегся огонек:
– Меня зовут Лорна, извини, что не сказала сразу. Ты идешь в Кирхон? По следам отца?
Эрсиан кивнул. Он был немного удивлен, но понимал, что сильные видящие умеют еще и не то…
– Я пойду с тобой!
– Но зачем?! – вырвалось у Эрсиана.
– Вдвоем будет проще преодолеть многие трудности. Горы зимой – не очень подходящее место для прогулок в одиночку.
– Ты бывала в Кирхоне? – хотя и немного стесняясь, но юноша тоже перешел на «ты».
– Нет. Но я могу чувствовать дорогу.
– Но зачем тебе идти в Дор?! – не сдавался Эрсиан.
«Я хочу вырваться из замкнутого круга!» – чуть было не закричала Лорна, но, немного подумав, улыбнувшись, произнесла:
– Я хочу посмотреть мир… – Видящая почувствовала, что судьба наконец дает ей шанс найти свой собственный путь.
Накормив гостя и побеседовав с ним еще немного, Лорна уложила парня на топчан в углу и ушла досыпать на свою лежанку.
На следующее утро, посмотрев на спящего гостя, девушка снова улыбнулась и начала собирать вещи. Она уходила из этого дома, и на этот раз надолго или навсегда. Кроме еды Лорна упаковала только лекарства, свитки со своими стихами и несколько книг, оставшихся от Тарелы. Прощаться ей было не с кем, но ближайших соседей она предупредила, что уходит надолго. А на рассвете второго дня Эрсиан и Лорна отправились в путь.
День за днем проходили в дороге. То солнце, то поземка были спутниками молодых людей, все дальше уходивших от знакомых мест. Сначала они шли по снежной целине среди холмов и перелесков, потом среди снега стали появляться изрезанные ветром и дождями скалы – путники вступали в предгорья Архенарской гряды, отделявшей в этом месте земли Дойна от бывшей Дорской империи. Наконец вокруг встали крутые каменные склоны, и невидимая под снегом тропа начала петлять по распадкам и узким извилистым ущельям, переходящим одно в другое. Красно-бурые скалы, покрытые трещинами, образовывали настоящий лабиринт, а занесенные снегом ветви вековых деревьев, растущих в трещинах, нависали над тропой, прикрывая ее. Пару раз путники спрашивали дорогу и расположение избушек для ночлега у встречных охотников, но чаще только чутье видящей выводило их на нужное направление и позволяло обнаружить места, где под защитой скал и деревьев таились охотничьи заимки.
Зима меняет привычный мир до неузнаваемости – белый, голубой и иссиня-черный цвет заменяют все краски. Разве что на закате ясное небо окрасится багрянцем, или вспыхнут в глухой ночи на черном небе огненные цветы и развеваемые неизвестным ветром яркие полотнища, затмевая колючие зимние звезды.
С того момента как его попутчицей стала молодая ведающая, Эрсиана не покидало чувство, что некий странный и таинственный мир находится от него за тонкой зыбкой гранью. Однажды в ясный солнечный день молодой человек на мгновение увидел вместо девушки только тень на желто-бурой стене распадка – темные волосы очерчивали овал лица, но самого лица видно не было, лишь темные тени на месте глаз и губ. Наваждение исчезло быстро, но до вечера Эрсиан оставался слегка не в себе. Странные места, странные люди… Если бы не поиски отца, молодой человек мог бы поселиться здесь на некоторое время, чтобы, как отец, попытаться разгадать какие-то из древних тайн, но он спешил…
«Все тропы ведут через Сириан» – гласит древняя пословица. Заснеженная и ощетинившаяся поседевшими от инея темнохвойными деревьями каменная гряда с крутыми обрывами хребтом невиданного зверя впивалась в низкое сизое зимнее небо. Температура к ночи перестала падать, это настораживало, в любой момент могла начаться метель. Тучи пока еще были не снеговые, но погода на севере меняется быстро.
Девушка на широких коротких лыжах, сняв шерстяные варежки, растирала руки и лицо снегом, в этот день было очень холодно, несмотря на движение.
Парень, натянув поглубже меховую шапку, посмотрел вверх на обрывистые склоны, на которых даже снег удерживался с трудом – где-то здесь должна начинаться одна из троп на перевал. Он вздохнул, уже начинало смеркаться, короткий зимний день близился к концу, а они застряли в лучшем случае на полдороге. Охотничья избушка, из которой они вышли сегодня утром, находилась не так уж и далеко от перевала, летом дошли бы часа за три быстрым шагом, но заносы из недавно выпавшего рыхлого снега сильно затрудняли движение. Путники, особенно молодой человек, несмотря на широкие лыжи, нередко проваливались до колена, а то и глубже, хорошо, что практически чудом удалось не угодить в ручей уже невдалеке от перевала, это снизило бы их шансы выжить почти до нуля. Быстрый ручей не замерз полностью, глубоко под снегом продолжала течь вода, только сползший в полынью пласт снега предупредил людей об опасности.
– Боюсь, что придется ночевать в снегу. – Парень тяжело вздохнул, зря он поддался на уговоры спутницы, надо было идти одному. – Через перевал мы ночью не пройдем, даже если успеем подняться до темноты. Говорят, что там слишком много трещин, а сейчас все они закрыты снегом.
– Брр! – поежилась девушка. – Мы рискуем не проснуться.
– Я найду сухие дрова, и мы разведем костер, – бодрым голосом произнес ее спутник, слабо веря в собственные слова.
Он направился в сторону гряды, оставляя за собой на снегу синеющую лыжню.