– Документы проверили и пожелали доброго пути, – глянув на полицейских в зеркало заднего вида, пожал он плечами. – Номера у нас не рязанские, вот и останавливают.

Они проехали мимо деревянной конструкции с названием городка и оказались на улице, образованной двумя рядами покосившихся домов.

В этот момент мирно пасшиеся у дороги козы, напуганные появившейся невесть откуда собакой, рванули через дорогу наперерез машине.

Матвей успел надавить на тормоз.

– М-да, – вырвалось у него.

По мере приближения к центру деревянные постройки сменили неказистые кирпичные дома прошлого века.

– Зря, наверное, мы приехали, – неожиданно сказала Даша, все это время молчавшая на заднем сиденье.

Матвей ничего не ответил. Он и сам считал, что поездка будет напрасной, поэтому в виде компенсации прихватил с собой палатку, мангал и маринованное мясо. Все-таки лето, и надо находить время для отдыха. Он даже придумал определение «попутный отдых». Это что-то вроде попутной тренировки, которая практиковалась в спецназе. Когда, например, при следовании на стрельбище после занятий в классе командир группы вдруг отказывался от автобуса и спецназовцы совершали марш бегом с полной выкладкой, попутно тренируя выносливость и совершенствуя свою физическую подготовку.

Поводом поездки в провинциальный городок послужили найденные документы, свидетельствующие о том, что мать Анфисы Варламовой была до замужества Кузнецовой, дочерью крестьянина, жившего до революции тогда еще в деревне Рябинск. Марта выдвинула предположение, что, возможно, здесь остались люди, которые как-то причастны к этой истории. Не исключала она и того, что и Анфиса бывала на родине своей матери. Была надежда и на то, что в местной церкви они смогут найти метрики предков убитой старушки. Основная задача теперь – выяснить, какое отношение ко всей этой истории имеет Даша. Она уже подробно поговорила со своими родственниками, но те даже не слышали ни о каких Кузнецовых и Варламовых.

Увидев идущего вдоль дороги старика, Матвей включил правый поворот и остановился.

– Ты чего? – встрепенулась Марта.

– Сейчас, с аборигеном местным переговорю. – Он толкнул дверцу и выскочил наружу: – Уважаемый, можно вас на минуту?

Однако старик продолжал идти. Словно убитый горем, он смотрел себе под ноги, не замечая происходящего вокруг.

– Отец! – догнал его Матвей.

– Какой я тебе отец? – повернул к нему голову старик.

Матвей растерялся. Кожа была изъедена морщинами, а глаза еще молодого человека. Лишь взгляд замутненный и какой-то больной.

– Извини…

– Чего надо? – окатил его запахом перегара и гнилых зубов мужчина.

– Где тут можно найти стариков, чтобы поговорить? – с ходу перешел к делу Матвей.

– О чем? – прищурил слезившиеся глаза мужчина.

– Об истории этого городка, – соврал Матвей.

– Коллега, значит! Я тоже историк.

– Ага, историю государства по водочным этикеткам изучаешь, – не выдержав, съязвил Матвей.

– Зачем ты так? – Мужчина посмотрел на машину и снова уставился на Матвея: – Двадцать лет учителем проработал после института. Потом школу закрыли. И куда я после всего? – развел он руками. – Ни к чему, кроме как учительствовать, не приспособлен.

– Неужели у вас учителей так много, что можно в числе безработных оказаться? – не поверил Матвей, решив, что мужчину попросту выгнали за пьянство.

– Я в деревне работал, – стал объяснять мужчина. – В классах по пять, шесть человек… Сказалась рождаемость девяностых и, конечно, реформы, будь они неладны. Вот, перебрался сюда. И тут такая же катавасия, из трех школ осталась одна. Учителей на одно место по два. Это в городе люди дипломы попрятали да пошли кто в менеджеры, кто в коммерческие лицеи. А у нас работой дорожат. Деньги для наших краев какие-никакие, а некоторые успевают хозяйство с огородом держать, тоже подспорье.

– Значит, ты не из Рябинска? – догадался Матвей.

– Как сказать. – Мужчина оглядел улицу, словно, как и Матвей, впервые на ней оказался. – Родился и вырос здесь, отсюда в армию ушел, потом институт окончил. После него получил распределение в Дымово, куда приехал с молодой женой и коллегой.

– А сейчас подруга жизни где? – спросил Матвей, уверенный, что не вынесла пьянства мужа и сбежала.

– Умерла, – спокойно ответил мужчина. – Кто же ее, такую жизнь, вынесет?

– Дети есть?

– Чего ты в душу лезешь? – неожиданно озлобился «историк». – Если тебе надо самого старого, но в ясном уме человека для общения, так покажу. Андрей Петрович Кузнецов, здесь неподалеку живет.

– Кузнецов! – опешил Матвей, решив, что это наверняка родственник Анфисы.

– А чего ты так обрадовался?

– Наш приезд как раз связан с человеком, который из этих мест и с такой же фамилией, – пояснил Матвей. – А чем ваш Андрей Петрович занимается?

– Чем может заниматься человек в восемьдесят лет? – усмехнулся мужчина. – На печи лежит и смерти ждет.