– А если нет?

– То оформляем посмертный эпикриз!

– Тоже мы пишем?

– Мы! Все мы пишем – хирурги!

– А неврологи тогда зачем? Вдруг больному резко хуже станет, мы же не разбираемся в инсультах? Можем чего-нибудь и пропустить! Как тогда?

– Значит, не повезло!

– Кому? Больному или врачу?

– И больному, что ухудшение не распознали, и врачу, что упустил!

– Ну, порядочки! – выдохнул я закипавший внутри меня воздух.

– Не принимайте творящееся здесь так близко к сердцу, Дмитрий Андреевич. Поначалу новые доктора возмущаются, впустую сотрясают воздух. Не более того. Приказ не отменяют. Все остается на своих местах.

– Понятно! – решительно рубанул я кулаком по столу. – Кто там насчет Мякишева интересовался?

– Я! – впорхнула в ординаторскую фиолетовая дама, оказавшаяся по паспорту Александрой Николаевной.

– Вот что, Александра Николаевна, вам надлежит, не откладывая в долгий ящик, отправиться на первую неврологию прямиком к заведующему. Все вопросы к нему!

– А что я ему скажу?

– А все что хотите. Я лишь хирург. Ваш родственник попал ко мне в палату по стечению обстоятельств. Допускаю, бывает! Не было при поступлении мест. Но стены не лечат, а я – тем более! Понятно? Все вопросы, что заготовили ко мне, переадресуете смело заведующему первой неврологии. Его сотрудники госпитализировали на наше отделение вашего Мякишева.

– Спасибо, Дмитрий Андреевич, я именно так и поступлю! – обрадовалась Александра Николаевна и, окрыленная, помчалась искать заведующего первой неврологией.

– Дмитрий Андреевич, вам теперь попадет! – грустно констатировал Владимир.

– За что? За то, что я отправил родственников в нужном направлении? Придал новый вектор развития в лечении?

– Ну, так не положено делать. Ругаться будут! Я же вам, как надо, советую!

– Спасибо! – поблагодарил я и следом на неврологию отправил остальных родственников больных с инсультами, которые числились в моих палатах.

На удивление сей прием возымел положительный результат. Четверых больных перевели на неврологическое отделение в течение суток. Последнего пятого велели выписать. Коллеги подивились моим начинаниям, но в последователи записываться не спешили. Не скажу, что совсем перестали подбрасывать непрофильных больных, но по крайней мере их поток значительно снизился.

Всех больных, лечившихся у меня, можно условно разделить на три большие группы.

Самую знатную составляли последствия алкогольной болезни: панкреатиты, язвенная болезнь и ее осложнения, разного рода повреждения, полученные в пьяном виде.

Вторую, конкурирующую по частоте с первой, составляли онкологические больные. Столько запущенных пациентов с раком различной локализации я нигде не встречал. Поражало то, что люди, страдающие столь страшным заболеванием, оказывались не жителями глухой провинции, а петербуржцами. Многие из них жили в трех шагах ходьбы от больницы. Классическое «думали, что пройдет» объясняло их запоздалое обращение.

На Дальнем Востоке не встречал столько запущенных форм рака, как здесь. Причем там, за Уралом, люди вынуждены добираться до врача чуть ли не на телегах. Здесь, в Питере, надо пройти лишь несколько сотен метров.

Согласен, в муниципальных поликлиниках можно, сидя в очереди к врачу, и концы отдать. Но в то же время на незначительные вавки умудряются вызвать «Скорую», а тут чего-то стесняются.

Третью малочисленную группу составляли пациенты с остальными заболеваниями, включая и плановые операции.

Да, несмотря на загруженность, мы умудрялись оперировать и плановых больных. Только госпитализация их на отделение воплощалась в жизнь весьма странным способом. Эти больные приходили на отделение к 8–9 утра. Свободных мест обычно нет. Сидят в холле, ждут, пока кого-нибудь выпишут. Выписка осуществлялась не ранее 14–00 плюс-минус час. И все это время пациенты терпеливо ожидали, пока им освободят койку.

Осведомился как-то у заведующего: не проще ли им приходить к 13–00? К тому времени и места освободятся, и сидеть в томительном ожидании не потребуется. Ответ оказался прост до безобразия: здесь так заведено. Ну что ты будешь с этим делать?

То же касается выписки из стационара. Там, где мне приходилось работать раньше, она готовилась заранее. Если человек нуждался в больничном листе, он выписывался заранее. К 9-00 счастливый пациент получал на руки выписку и больничный лист. В больнице № 25 города Санкт-Петербурга по непонятным причинам бывшие пациенты получают на руки документы в таинственные 14–00. При том, что лечение они более не получают и сняты с пищевого довольствия. И таких неразрешимых загадок – тьма.

Огромные проблемы вызывают иностранцы. В основном это узбеки, таджики, киргизы. Гастарбайтеры с завидной регулярностью попадают на отделение. Только у меня в палатах их 40 %. Страховым медицинским полюсом эти граждане, видимо, из экономии средств, не обзаводятся. Нам они достаются либо с тяжелой сочетанной травмой, либо с серьезным заболеванием, требующим оперативного лечения.

По не известно чьему распоряжению мы можем их лечить бесплатно до трех дней. Дальше они либо платят деньги, либо их передают в поликлинику. А как выпишешь человека с распоротым животом? Естественно, лечим до победного конца, каждые три дня подписывая специальную карту у главного врача или его заместителей.