Глядя на изрешеченное тело молодого человека, почти его ровесника в погонах старшего лейтенанта, со значком русской молодежной организации ЛКСМ в его голове впервые возникла мысль об анафеме войне. — Будь проклята эта война, — тихо прошептали его губы. Он отвернулся от старшего лейтенанта и перешел к телу русского полковника.

— Господин гауптманн! Вы что-то сказали?

— Это вы Эберт? — тихо и задумчиво проговорил Франц.

— Да, это я, по вашему приказанию.

— Хорошо Эберт. Постойте немного.

Лейтенант Эберт бросил беспристрастный взгляд на окровавленного русского полковника, который так и застыл, разорвав, на себе гимнастерку, захлебываясь кровью в предсмертных мучениях.

— А красиво мы разделались с этими русскими Иванами господин гауптманн.

— Замолчите Эберт и стыдитесь своих слов. — На молодого командира взвода смотрели возмущенные глаза. — Я знаю вас храбрым офицером, но храбрость лучше всего доказывать в бою, а это была бойня. Вам понятно это лёйтнант?

Эберт посмотрел на капитана удивленными глазами, не до конца понимая, что требует от него командир батальона.

— Вам понятно это лёйтнант? — повторил Ольбрихт. — Это была бойня, хотя и вынужденная бойня.

— Я понимаю вас господин гауптманн. Я глубоко вас понимаю. Но на войне иначе не бывает. Чтобы быть победителем, надо не быть побежденным.

— Вот именно господин лёйтнант. На войне иначе не бывает. Иначе не бывает… Я рад, что вы меня поняли Эберт.

Ольбрихт в последних словах нашел, для своей подавленной души точку опоры, точку оправдания своим действиям и от этого немного воспрянул духом. — Да лейтнант иначе не бывает. Чтобы быть победителем, надо не быть побежденным. Прекрасно сказано Эберт. Поздравляю. А у вас железный характер. Вы оказались на месте с пулеметами своего взвода.

— Ваша школа господин гауптманн, — молодой офицер Вермахта щелкнул каблуками с благодарным поклоном головы.

— Хорошо Эберт. Теперь слушайте мой приказ, — командир разведбатальона строго посмотрел на подчиненного офицера.

И в этот момент Франца пронзила страшная головная боль. Он схватился за голову и крутанулся на месте. Внутри черепной коробки барабанщики били в тысячи барабанов, трубачи дудели в тысячи труб. — Что это? — Вскрикнул он, чуть не свалившись на землю. И тут до него дошло, что голова раскалывается от возмущений и нареканий, которые посылал ему друг Клаус, его космический бродяга, его второе 'я'…

Ему вспомнили и ошибки в подготовке водителей танков, и надписи на танках и бойню устроенную им, в результате которой были уничтожены офицеры штаба, знавшие немало русских секретов. Взяв одного полковника в плен, можно было бы возвращаться назад.

— В общем, ты покойник Франц, иронично, даже с издевкой, закончил свою речь Клаус. — Ты выдал себя. Теперь ожидай погоню и расправу. Русские надерут тебе задницу по полной программе.

— А что нужно было сделать, скажи, если ты такой умник? — немного отойдя от удара, с долей обиды задал мысленный вопрос Франц второму 'я'.

— Да просто объехать по полю или остановить свою колонну и пропустить эту важную машину. Ты понял меня капитан? А так это провал.

— Что же ты отсыпался в сторонке, когда я тебя звал.

— Думал, сам справишься. Рядовой случай. Но нет. А теперь нужно засучить рукава обоим. Задача многократно усложнилась. Были охотниками — стали дичью. Ты понял, что натворил?

Франц стоял бледный, но не подавленный. В разговор не вступал. Он понимал, что Клаус говорит правильно и лучше ему не перечить. Может, подскажет что дельное.

— Ладно, не горюй Франц, — продолжил мысль уже в более спокойном ключе Клаус. — Не все еще потеряно. Но с этого часа я буду всегда с тобой рядом. Считай, все что умею и знаю я, знаешь и умеешь ты. Вдвоем мы сила. Не обижайся на мою резкость. Не могу привыкнуть к твоему телу, к твоему образу мышления и действиям. Другая школа. Все разговор закончен. Не будем терять время. Отдавай лейтенанту приказ. А то он смотрит на тебя ошалелыми глазами. — И Клаус улыбнулся. Отчего боль в голове Франца мгновенно затихла.

— Что с вами господин гауптманн? Вам помочь?

— Все в порядке Эберт, — Франц потер виски ладонями. — Старая рана дала о себе знать.

— Может вам воды принести?

— Нет, не надо.

Ольбрихт одернул на себе русский комбинезон, и надел шлем танкиста. Он вновь был собран и уверен в своих действиях. — Приказ следующий:

— Соберите немедленно все личные, военные и партийные документы русских и ко мне в 'Пантеру'. С этого момента я иду со своим экипажем. Второе: все оружие и боеприпасы русских сложить в 'Виллис'. Эту машину, к нашей удаче она цела, погонит Криволапоф. Ее в середину колонны. Его место займет подготовленный радист Карасеф. Третье: всех погибших русских после тщательного осмотра перенести в лес и забросайте ветками. Заниматься похоронами нам некогда. Все поставленные задачи нужно выполнить максимально быстро и энергично. После этого мы двинемся в район, по намеченному плану. Вы идете передовым экипажем. Нигде не останавливаетесь, ни на какие патрули не обращаете внимания. В бой не вступаете, обходите все населенные пункты, все препятствия. В случае преднамеренной атаки на нас действуйте по усмотрению в составе взвода. Вы поняли мой приказ?