В отсутствие главных действующих лиц народ в холле уже начал расходиться. Это значительно облегчало поиски. Лиза нашлась в закутке, ведущем к техническим помещениям. Она сидела в своей любимой позе — зажав ладони между коленками.

— Шифруешься? — спросил Макс, присаживаясь рядом.

Девушка потерла наливающуюся краснотой щеку, след Лориных бесчинств, достала из кармана шубейки блокнот, написала:

«Не хотела путаться под ногами».

Макс удовлетворенно хмыкнул — сообразительная девочка, вовремя ушла в тень. Кроме охранника, ее никто не видел, а охранник полностью сосредоточился на Лоре, видно, узнал в ней теледиву, даст бог, не вспомнит, что их было трое, а не двое. Ни к чему Лизавете попадаться на зуб к стражам порядка.

— Значит, слушай меня! — Он похлопал ее по плечу. — Консультация на сегодня отменяется. Сама понимаешь, не до того сейчас. Охранник позвонил в полицию. Они тут будут с минуты на минуту, а тебе без документов светиться незачем. Я уже вызвал такси, поезжай домой. — Он порылся в кармане дубленки, достал деньги.

Она хотела что-то возразить, но Макс нетерпеливо взмахнул рукой, сунул ей деньги и ключи от квартиры.

— Все, нет времени. Беги, Лизавета, дома поговорим. — Он буквально силой сдернул ее со скамейки.

Макс еще несколько минут постоял в холле, понаблюдал, как от медицинского центра отъезжает такси с Лизой, направился в комнату охранника.

Лора уже не плакала — сидела, сжав голову руками. Охранника не было видно.

— А где наш добрый друг? — спросил Макс.

— Пошел отчитываться перед начальством. Сейчас понабегут всякие уроды, жизни не дадут.

Лора застонала.

— Как ты себя чувствуешь? — Макс сел на подлокотник кресла, обнял Лору за плечи.

— А как я могу себя чувствовать?! — взвилась она. — В меня стреляли! Меня чуть не убили!

— Ты действительно думаешь, что это Солодовников?

— Я не думаю, я уверена! Он мне сегодня угрожал, сказал, что до завтрашнего дня я не доживу! — нервно выкрикнула она.

Макс с сомнением покачал головой. Чего-чего, а гангстерских замашек он у Солодовникова не замечал. Неужели Лора права?

С улицы послышался рев сирен. Вот и полиция, а он еще не сказал о главном.

— Лора, не говори ментам про Лизу.

Она мгновенно подобралась, посмотрела настороженно:

— Почему?

Макс пожал плечами:

— Ну, во-первых, потому что у нее нет документов и она гражданка другой страны, ее начнут таскать по инстанциям.

Лора презрительно фыркнула, обиженно повела плечом, стряхивая руку Макса.

— А во-вторых, — невозмутимо продолжил он, — менты могут отвлечься на выяснение ее личности и уйти в сторону от основной версии. Ведь доподлинно неизвестно, в кого конкретно стреляли. Мы же стояли рядом. Вполне логично предположить, что целились в одного из нас троих.

— Что ты несешь, Легостаев? — возмутилась Лора. — Стреляли в меня! При чем тут эта убогая?

— Ни при чем. — Макс согласно кивнул. — Вот пусть она так и остается ни при чем, а я скажу следователю, что у меня нет никаких врагов, и подтвержу, что Солодовников тебе угрожал.

— Макс, а что теперь будет? — Лора перешла на шепот. — Его посадят, да?

— Конечно, посадят! — сказал он убежденно и снова положил руку на точеное Лорино плечо.

— Я боюсь. — Она жалобно всхлипнула.

— Не бойся, я же с тобой.

Лиза добралась до квартиры Легостаева без приключений, расплатилась с таксистом, шмыгнула в подъезд. Паника отступила только тогда, когда она оказалась дома и заперлась на все замки.

В интересную историю она попала! Думала, что в обществе Легостаева ей нечего бояться, а вот как оно обернулось. В Макса стреляли! Кто? Зачем? Он же всего лишь креативный директор модного журнала, а не банкир или политик. Он даже статей на злобу дня не пишет.

Лиза прошла в кухню, плюхнулась на стул, сжала виски руками. Креативный директор! А кто сказал, что он креативный директор? Сам же Легостаев и сказал! А она, дура, поверила. Может, он вовсе не директор? Откуда у него такая роскошная машина? И квартира почти в центре, и вообще? Нельзя быть такой доверчивой, ничему ее жизнь не учит. А все из-за того, что Лиза не послушалась Ленку. Вот послушалась бы — и не оказалась бы сейчас в такой жуткой ситуации: одна, в чужом городе, с этой чертовой афазией, и в благодетелях — какой-то сомнительный тип. И на прием к Полянскому она так и не попала…