Шрифт:
– Хуанита, ты меня с ума сведешь! Немедленно сядь!
Девочка вздохнула и послушно села рядом с матерью. Женщина к ней наклонилась и начала шепотом говорить, но я слышала практически каждое слово:
– Давай повторим, как мама тебя учила. Ты скажешь, что я тебе сказала, что ты сегодня упадешь с лестницы и ты действительно с нее упала.
Девочка сидела мотая ногой:
– Ну ты же так не говорила. Я просто быстро бежала и упала!
Мать возвела к нему руки:
– Ты что, совсем идиотка! Не вздумай там так сказать, иначе я тебе твое любимое мороженное не куплю. Итак, что ты скажешь?
– Я скажу, что ты сказала, что я упаду с лестницы и я упала.
– Молодец, продолжай в том же духе и получишь свое мороженное, - женщина поправила волосы какого-то невероятно красного цвета. Девочка все еще мотала ногами, а затем перестала и задумавшись спросила:
– А зачем взрослые так часто врут?
– Не знаю!?
– раздраженно ответила мать.
– А ты зачем врешь?
– девочка внимательно смотрела на мать.
– Я?.. Я вру не часто и то по большой необходимости! Не задавай дурацких вопросов!
В это время дверь открылась и влетела ведущая Сальма Тепурос, которая меня терпеть не могла, но тем не менее каждый раз садилась именно в мое кресло. Сегодня она похоже опять была не в духе.
– Эй, милашка, хватит полировать эту плоскую физиономию. Тут Бог ничего не смог сделать и ты не пытайся!
Ее коллега посмотрев на нее все такими же безучастными мышиными глазами, свернул газету и встал с кресла. Она тут же упала в него.
– Давай, только смотри! Чтобы я ушла отсюда красавицей!
Я услышала рядом бурчание Розы:
– Ослу попона не поможет.
Сальма бросила на ту негодующий взгляд:
– Ты чего-то хотела сказать? Смотри, завтра вылетишь отсюда, если не прищемишь свой длинный черный язык.
Роза сделала вид, что очень занята и не слышит. Я начала гримировать. И как всегда, не смотря на все мои старания, в конце она не поленилась облить меня грязью. Сальма встала очень довольная работой и я видела что она с удовольствием рассматривает себя в зеркало.
– Опять испохабила меня! У тебя не руки, а какие-то веники. Тебе бы в дворники, цены бы не было.
И она покачивая бедрами и напевая пошла к выходу. Мы смотрели ей вслед:
– Вот зараза!
– Роза неудержалась.
– Ты ее из лахудры в красавицу превратила, а она как дрянная змея все равно не удержалась и укусила.
Я вздохнув махнула рукой и на кресло села 'третьеглазница'. Она от нетерпения ерзала как заведенная, я же пыталась смыть остатки ее безвкусного макияжа.
– А вы не знаете, большая ли мужская аудитория у этого шоу?
– спросила она в то время, как я истратив бессчетное количество тампонов пыталась смыть ее помаду термоядерно-красного цвета.
– Понятия не имею.
Роза остановилась и уставилась на нее:
– Так ты надеешься при помощи этой передачи мужика нормального себе найти?
– Почему бы и нет, я баба молодая!
– ответила та.
Роза засмеялась откинув голову и при этом ее кудряшки запрыгали вокруг лица. Наконец отсмеявишь она вытерла рукой глаза и продолжила работу.
– Ага, баба молодая, борода седая! Милочка, если хочешь себе найти мужика, надо было себе не третий глаз, а третью сиську придумывать. Тогда бы отбоя не было!
Я не удержалась и тоже начала смеяться. В это время в дверь заглянула голова Рамироса:
– Господи Иссуси, у нас эфир через 30 минут, а они тут вечер смеха устроили. Быстро заканчивайте. Через 25 минут, она уже должна быть в кресле!
Я забыв про все начала быстро работать. К счастью, третьеглазка больше не елозила, так что справилась я дольно быстро. Наконец, все ушли, а мы с Розой сели без сил на кресла. Я смотрела на себя в зеркало и поймала взгляд Розы.
– Ты чего-то сегодня бледная как утопленница, не заболела ли?
Я покачала головой.
– Вроде не заболела, но чувствую себя и правда не лучшим образом.
– Это точно! Краше в гроб кладут, ты бы хоть румянами воспользовалась что ли?
– Силы нет! Да и желания тоже.
Роза тяжело встала.
– Не пойму я тебя Мария. С твоей внешностью можно было хоть в дикторы, хоть в модели идти. А ты тут себя за копейки гробишь.
Она взяла свою палитру и подошла ко мне разглядывая мое лицо как скульптор кусок камня.