— Я не понимаю тебя, посланец финикитцу, — ответил он наконец, отчаявшись, — о чем ты говоришь? У нас есть глаза, чтобы смотреть на звезды, и уши, чтобы слышать богов.

— Ясно, — кивнул Федор, решив прекратить свой допрос.

«Хорошие надо иметь глаза, чтобы видеть далекие галактики, — подумал он, озираясь с недоверием, — и уши, чтобы слушать эфир. Может, он тут все же прячет что-нибудь этакое, оставшееся от прежних гигантов».

Федор призывно посмотрел в сторону ступенек, скрывавших ход внутрь пирамиды. Словно ожидал, что оттуда сейчас появится пришелец в серебристом балахоне с тремя глазами и объяснит дикое количество артефактов в здешних местах, не поддающееся логическому объяснению. Чайке показалось, что третий жрец ягуара, который завтра станет вторым, что-то от него скрывает. Он подождал некоторое время, но из пирамиды так никто и не появился.

— Разве ваши обсерватории устроены по-другому? — спросил в свою очередь Итао, скрестив руки на груди.

— Я видел мало наших обсерваторий, — признался Чайка, пожав плечами, — я же говорил, — я солдат, который плавает на больших лодках, а не ученый.

— Тогда о чем ты спрашивал меня? — поймал его на слове хитрый сапотек. — Разве ваши жрецы…

— Да, это я так, — отмахнулся Федор, которому совсем не хотелось объяснять Итао, что такое телескоп, если он сам еще не знал об этом.

— Я не видел в вашем городе ни одной повозки, только носилки, — перешел Федор на другую тему и, чтобы отвлечь внимание от телескопа, задал давно мучивший его вопрос: — Скажи мне, великий жрец, ваш народ использует колесо?

И увидел снова тот же осоловелый взгляд, усиленный татуировкой вокруг глаз.

— Значит, все-таки нет? — сам ответил вопросом на вопрос Чайка, озадаченный молчанием сапотека.

— Я не понимаю тебя, финикитцу, — нашелся наконец Итао, нахмурившись.

Суть разговора от него ускользала, а ученый сапотек этого явно не любил.

— Да это я так, — опять заюлил Федор, стараясь не вдаваться в лишние объяснения.

Но на этот раз так просто отделаться не удалось.

— Объясни мне, — потребовал Итао, делая шаг вперед, — что такое «ко-ле-со»?

— Ну ладно, — нехотя процедил сквозь зубы Федор, словно от него потребовали выдать военную тайну Карфагена, — колесо имеет форму круга, вот как здесь.

Он наступил ногой на одну из окружностей высеченного на полу календаря, — теперь, он почти не сомневался в том, что перед ним календарь. Итао внимательно посмотрел на календарь, стараясь следовать за ходом мысли своего собеседника.

— Вот как здесь, — повторил Федор, — странно, что вы до сих пор до этого не додумались. И оно делается из какого-нибудь твердого материала. Например, из дерева, и часто укрепляется металлом.

— Но зачем? — раскрыл глаза еще шире сапотек.

«О боги, какие вы отсталые, — сделал над собой усилие Федор Чайка, — а еще жрецами называетесь. Пирамиды как-то умудряетесь строить. В ученых ходите. Куда только смотрит этот ваш Питао-Шоо».

— Если соединить длинным бревном два таких колеса, два жестких круга, — постарался как можно доходчивее объяснять Чайка, все время указывая на каменный календарь, — то их можно прикрепить к телеге. Ну, тьфу ты, к такой плоской лодке. И тогда она сможет передвигаться по земле без парусов.

Чайка умолк на мгновение и закончил, тяжело выдохнув. Хоть он и не считал себя дураком, обучение других инженерным премудростям давалось ему трудно.

— А на ней, как на обычной лодке, можно перевозить много людей и грузов. Ваши носилки с телегой ни в какое сравнение не идут. Тем более что у вас даже ровные дороги есть. Понятно?

Ученый сапотек поднял голову и встретился взглядом с Федором. В глазах Итао впервые, кроме полного непонимания, появилась первая искра интереса. «Может, он и не все понял, — произношение у меня хромает, — но кое-что до него, кажется, дошло», — решил Чайка.

— Когда мы вернемся, — предложил вконец заинтригованный блестящим инженерным решением, сулившим настоящий прорыв, Итао, — ты нарисуешь мне чертеж Тел-га… этого приспособления. А наши ученые придумают, как его можно использовать.

Федор неуверенно кивнул. Рисовать он особенно не умел, да и не любил. Но «учитель» настаивал, и он согласился. «Вот так вот, невзначай, и сдвинем целый континент с мертвой точки, — даже ухмыльнулся Федор, — научу их колеса делать, тут такие дела начнутся. Вернемся — ничего не узнаем».

Он так размечтался, представив, как возвращается сюда с целой армадой квинкерем, что, вспомнив вдруг о своем реальном положении пленника, был просто обескуражен. Возвращение с небес на землю стало для него крайне неприятным.

— Кстати, о лодках, — вдруг вспомнил он, — у вас здесь, в городе, тоже есть чудеса инженерной мысли. Неподалеку от центральной площади я заметил удивительный канал, а в нем много лодок.

Итао кивнул.

— Да, наш канал очень интересное сооружение.

— Могу ли я на него посмотреть? — поинтересовался Федор и подкинул Итао еще одну тему для размышлений: — О каналах и лодках я кое-что знаю. Хочу сравнить их с нашими и обсудить это.