Армик, решивший было сказать, что девушкам не дают соответствующего образования, вспомнил красочную демонстрацию стихий и замолчал. Король, точно знающий, что Лея военное образование получила (еще бы, сам же приложил руку к этому), молчал. Краткая демонстративная казнь предателей произвела впечатление, в том числе, и на него. Дочь он немного не узнавал. Создавалось ощущение, что она повзрослела. За несколько ночей — на несколько десятков лет.

Лея, сидя в кресле, качала босой ногой, выводя закрепительные руны. Пока родственники были погружены в свои мысли, она продолжала пропитывать замок своей магией.

Король вздохнул.

— Лея, — тихо сказал он.

— Ты быстро, — недовольно буркнула девушка, снова ставя ступни на пол, и замыкая заклинание в кабинете отца. — Но все же я внимательно тебя слушаю.

— Ты уверена, что справишься?

— Сколько раз я тебя на тактической доске обыгрывала? — ехидно напомнила Лея.

— Обыгрывала? — удивился Армик, которому это ни разу не удалось.

Девушка хладнокровно кивнула.

— Даже при сочетании 1:15 не в мою пользу.

Принц, который при таком раскладе, только в его пользу, неизменно проигрывал, зарделся как маков цвет.

— Ладно, — король легко стукнул ладонями по подлокотникам своего кресла. — Допустим, ты получишь и первое, и второе. Какая у тебя цель?

— Разве не ясно? — округлила демонстративно глаза девушка. — Я проведу обряд. И сделаю народ демонов — единым. Под властью Королей демонов, а не Проклятого рода.

— И естественно первой взойдешь ты? — спросил Армик.

Лея взглянула на него и отрицательно покачала головой.

— Не я. Первым на трон взойдет отец-король. Он — единственный, у кого сейчас есть и опыт, и мудрость, и нужные знания.

— А ты? — нахмурился старый демон, ощущая какой-то подвох в словах дочери, какую-то опасную недоговоренность.

Лея немного нервно пригладила белые волосы на виске, откуда утром исчезла печать — метка проклятия, и улыбнулась.

— Я буду рядом.

«Вот только мертвой. Пропажа метки гарантирует мне 3-12 дней жизни, не больше».

Поднявшись с места, девушка взглянула на отца.

— Тогда, папа, с тебя официальные приказы. А я пойду.

— Плести заклинание дальше? — догнал Лею вопрос короля уже у дверей.

Вежливо склонив голову и мимолетно обернувшись, она сказала:

— Возможно, — и вышла в коридор, практически бесшумно притворив за собой дверь.

Бал стихиариев начался с опозданием. Но все же, начался.

И в огромном, украшенном зале, кружились пары, переговаривались деловые партнеры, остановившись у длинных столов с напитками и закусками. Прятались в альковах влюбленные. Прогуливались по парку пары, зачастую сбежавшие от законных половинок.

Лорд Вайтар, переходя по залу от одной группы к другой, где извинялся, где получал поздравления и пожелания — бал был в его честь. Но все это проходило мимо сознания стихиария, который мог думать сейчас только о том, в каком виде появится его опаздывающая сестра. Обворожительно разбойницей, которой она, собственно говоря, и была? Или юной и испуганной принцессой? Уверенной в себе красавицей? Или девушкой, которая даже не представляет, где она и что ей делать. Пополам с любопытством, Вайтара терзало предвкушение.

А леди Карен, словно назло его мучила, опаздывая все сильнее и сильнее. В очередной раз взглянув на часы, лорд Вайтар покачал головой. Еще пять минут, и опоздание сестры станет неуважением не только ко всем собравшимся, но и к нему самому — старшему брату принцессы и будущему императору стихиариев.

Тяжелые двери, которые открывали гвардейцы, дрогнули, и начали раскрываться. Сами по себе.

Лорд Вайтар повернулся. Его сестра стояла в раскрытых дверях.

Стихла музыка, словно музыканты внезапно разучились играть. Остановились пары. Сотни недоуменных взглядов обратились на появившуюся девушку.

Золотые волосы были убраны в сложную прическу. Золотые завитушки отдельных прядей падали на ее лицо и шею.

Белый лиф простого платья подчеркнул тонкую, изящно-девичью фигуру. Длина платья была чуть выше колена. Просто ровный подол.

На ногах у Карен были босоножки. Подошва и множество белых ленточек, оплетающих ноги принцессы до колен. Она не надела ни одного украшения, и посреди разряженных дам, выглядела как жемчужина посреди фальшивых бриллиантов. Сияла своим внутренним, перламутровым светом.