— Ты можешь сойтись с обоими. Буссо тебе покажет все здесь, а Анна будет играть с тобой в свободные часы. У господина пастора ты будешь учиться, чтобы просветить свой ум и сердце.

Анна и Буссо сделались друзьями Сидонии и постоянно играли с ней в свободные часы. Через три недели Сидония завоевала всеобщую любовь в Кремцове и делала все, что только хотела. Она являла самые резкие переходы от трудолюбивого прилежания к веселой и беспечной лености и имела более всех свободного времени, хотя и работала больше остальных. Кроме того, она ловко умела завоевывать сердца своим обворожительным обращением, так что наконец всякий слушался ее и находил хорошим все, что бы она ни делала. Маленький красный дьявол царствовал над всеми, кроме троих! Леопольд, Гассо и Гертруда ненавидели ее.

Наконец, прошло еще два месяца и оставалось только четыре недели до приезда Эйкштедтов и важных семейных перемен. К сожалению, близорукая Иоанна вовсе и не заметила, что в ее доме произошли серьезные и неблагоприятные для нее перемены. Большое хозяйство отвлекало ее внимание, и было уже поздно, когда она узнала все. Впрочем, она часто замечала, что восьмилетняя Анна Эйкштедт сильно привязана к Сидонии, а Буссо уже слишком злоупотреблял ее позволением сопровождать двоюродную сестру во всех прогулках.

Конечно, привязанность Анны к Борк не имела ничего дурного. В замке и в саду Анна всегда была перед глазами Иоанны или ее старшей дочери, и матери могло не понравиться только одно, что Анна удалялась от Леопольда и вовсе не играла со своим прежним товарищем. Но это было пустое ребячество, ведь Сидония не вечно останется в Кремцове и дальше все пойдет по-прежнему. Также ничего дурного не видела поначалу вдова и в постоянных прогулках своей племянницы с Буссо.

Они всегда возвращались с букетами цветов, с венками на голове и маленькими корзинками с земляникой. Чистая душа матери не могла и заподозрить в этом что-нибудь плохое.

Наконец Буссо начал худеть, глаза его глубоко запали, и он уже не был так весел и наивен, как прежде. Часто смотрел он странно на Сидонию, старался сесть к ней поближе, одним словом, казалось, что между ними зарождалась любовь. И в этом ничего плохого не нашла вдова Курта. С одной стороны, Сидония была достойна любви, хорошо работала и, кажется, спокойно относилась к любви Буссо, а с другой стороны, Иоанна вовсе не находила неравным их возможный брак Борки и Ведели часто роднились между собой. Гофмейстерша постарается, конечно, доставить почетное место своему зятю при штеттинском дворе.

Может быть, Иоанна переговорила бы об этом с братом, но храбрый капитан все лето находился в Берлине и Штеттине по поручениям герцога и никак не мог заглянуть в Кремцов к сестре. «До осени еще далеко, — думала вдова, — и я успею переговорить с ним и Эйкштедтом».

Мало-помалу отношения между молодыми людьми развивались. Гертруда также сблизилась с Сидонией, стала чуждаться Гассо, что она, впрочем, тщательно скрывала от его матери. Ее отношение поставило в тупик Гассо, он не мог понять, почему изменилась к нему его дорогая подруга. Он боялся спросить об этом у матери и чем более сознавал свою сильную любовь к Гертруде, тем мучительнее было для него сознаться, что он не добьется ее взаимности.

Наконец, наступил час, когда Иоанна прозрела, она поняла всю гнусность существа, которое, несмотря на свою молодость было так зло и порочно!

Мы уже видели, как служанка Сидонии, Нина учила всем искусствам и хитростям достойную дочь Маргариты. Эта учительница сделала важное открытие и сообщила об этом своей молодой госпоже. С живой радостью выслушала его Сидония. Ей уже надоело носить маску в Кремцове, и она очень хотела возвратиться в Штеттин. Если она и не выполнила всего, что приказала мать, то все-таки настояла на своем и отомстила тетке. Она ждала только удобного случая, чтобы завершить дело.

До обеда в Кремцове обыкновенно старшие девушки занимались работой Гассо или осматривал поля с Юмницем, или охотился с его сыном Никласом, а Буссо, младшие дети и Сидония учились у пастора. После обеда если не было какого-либо общего дела каждый мог располагать своим временем как хотел. Сад и деревня служили местом прогулки молодежи. После обеда начинались уроки, которые Иоанна давала своему младшему сыну. Летом это случалось очень редко, прежде чем согласиться Иоанна, несколько раз прогоняла от себя Леопольда, но обыкновенно беспрестанные просьбы любимца и материнская любовь побеждали нежелание матери. Иоанна уходила с ним в свою комнату и избегала при этом вопросительных взглядов Сидонии. Сидония замечала это часто и у нее появилась мысль, что госпожа, соблюдающая так строго нравственность в своем доме, делает там что-то нехорошее. У нее явилось сильнейшее желание поймать свою тетку на горячем. Теперь она знала что происходило там!

Однажды увидав, что тетка с Леопольдом после обеда ушла в свою комнату, Сидония прошептала Анне: «Я сейчас пошлю Буссо на Ину за венками и мы поиграем с тобой!»

— Милый Буссо, — сказала она, тихо подходя к мальчику, сидевшему у окна и пристально смотревшему на нее. — Не правда ли ты сходишь на Ину к болоту? Там под тенистыми ивами, ты уже знаешь, где? Я скоро приду, только освобожусь от Анны. А ты пока нарви там тростника. Ведь ты пойдешь?

— Ты придешь непременно? — прошептал он.