На арену стали выходить все участники представления. Зрители встали и начали хлопать, улюлюкать и топать ногами.

— Эти овации и в твою честь, Турин, — сказал обладатель черного плаща, похлопал Нирута по плечу и скрылся за занавесом…

Поток довольных людей покидал шатер, кто-то в голос делился своими впечатлениями и восторгался, яростно жестикулируя и размахивая руками.

— Забери свой сундук, — сказал Арий, выходя из шатра.

— Это было великолепно! — восторженно произнесла Луна, толкая Нирута в бок, — Скажи?

— Более чем, особенно последняя часть, — ответил тот, беря сундук подмышку. — Давайте присядем где-нибудь!

— А ты не насиделся на слоне? — с издевкой спросил Турин.

— На чем?

— На слоне. Ну, на той громадине, — Арий засмеялся в голос, поправляя головной платок, съехавший на бок.

— Да, иди ты! — Нирут плюнул, а Луна прыснула в кулак.

— Не обижайся, я тоже в первый раз, когда его увидел, испугался, — Турин обнял друзей. — Пора перекусить. Давайте, найдем харчевню и поедим!

— И выпьем! — добавил Нирут. — В горле пересохло, от жары, наверное…

Они сидели за небольшим столом в клубах дыма, которые источал Нирут и другие посетители заведения. Турин же с Луной потягивали остатки вина. Через огромный окна лился солнечный свет, поднимая настроение тем, кто сидел с хмурым видом.

— Я знал, что вам понравится представление. С этим понятно, — Турин кивнул на Нирута. — Он кроме белок и ежей в своем лесу ничего не видел. А ты, Луна, разве не бывала на представлениях? Я думал, в Кроне бывало нечто подобное.

Девушка всплеснула руками.

— Нет, такого не видела. Да и откуда в городе воров? Спасибо тебе! Жила бы и не знала! — Она отхлебнула из огромной кружки и тут же отправила в рот большой кусок мяса.

— Он назвал меня — Турин, — задумчиво произнес Нирут, выпуская очередную порцию дыма.

— Что?! — Турин поставил кружку и недоуменно посмотрел на друга.

— Ну, тот, в балахоне… Когда закончилось представление, он подошел и сказал: «Эти овации и в твою честь, Турин». Я не придал этому значения. Не до того было, а сейчас, вот, вспомнил, — юноша глубоко затянулся.

Арий помрачнел и на мгновение замолчал, нахмурив брови.

— Это либо плохо, либо хорошо. Третьего не дано! — Турин встал. — Бросай курить. Идем в балаган, надо поговорить с этим человеком и узнать, кто он такой. Враг или друг…

Они подошли ко входу в шапито и хотели уже войти, но дорогу им преградил огромный парень, тот самый силач, что так ловко жонглировал пудовыми гирями.

— Куда это вы собрались, любезные?! — зычно спросил он, раскинув в стороны свои огромные ручищи.

— Мне надо поговорить с тем, кто был на арене в черном плаще! — выступил вперед Турин.

— С хозяином?! А кто ты такой, чтоб… — начал здоровяк, но его прервал голос, идущий из-за занавеса.

— Успокойся, Гаспар. Я поговорю с ними.

Полог распахнулся и им навстречу вышел человек в черном плаще, скидывая капюшон и открывая лицо. Густые черные волосы ниспадали на лицо хозяина шапито, разглядывающего непрошенных гостей.

— Это он! — крикнул Нирут, тыча в незнакомца пальцем, отстраняя Луну за спину.

— Ты?! — удивленно спросил Турин.

— Я то — я, — сказал незнакомец и, переводя взгляд то на Турина, то на Нирута, спросил: — А вы-то кто?!

За столом царила гнетущая тишина. Лампы чадили, но источали очень яркий свет. По-видимому, в масло что-то добавили, так как от огня шел сладковатый аромат, разлетающийся по всему шатру. Девушка, что выступала на арене и звалась воздушной феей Ноэль, кружила вокруг беседующих, расставляя миски, кружки и раскладывая ножи да ложки.

Гигант Гаспар сидел рядом с хозяином шапито и не сводил глаз с «одинаковых», как про себя прозвал он Турина и Нирута. Луна сидела между ними и ковыряла дубовый стол ногтем.

— Я думал, что не увижу тебя уже! — Турин ударил ладонью по столу. Ложки и вилки, брякнув друг о друга, подпрыгнули. Здоровяк Гаспар было встрепенулся, но хозяин придержал его пыл, положив руку на плечо.

— Я до сих пор не знаю, с кем имею честь вести беседу, — тихо произнес он. — Вы утверждаете, что являетесь моим давним другом, но все мои друзья бесследно пропали много лет тому назад. А теперь появляетесь вы и утверждаете, что вы — один из них. Не убедили, но об этом позже. Сначала — еда, а уж после разговоры.