— Боюсь, этот испанский костюм будет великоват для вас, мисс Моррис, — сказал он, разворачивая один из свертков. — Однако штаны можно подвернуть, а рукава рубашки — закатить.

— Повторяю, мне не холодно, — стуча зубами, пробормотала Кэрол. — Я вполне могу обойтись тем платьем, которое находится сейчас на мне.

— Не упрямьтесь, мисс Моррис, — посоветовал пленнице Эванс. — Вам же хотят сделать как лучше.

— Простите мне мою неблагодарность, джентльмены. Всему виной — недавнее потрясение… Пройдя через огонь и воду, я совсем забыла, что нахожусь в обществе моих доброжелателей. Вы все желаете мне добра и только добра… Не правда ли?

— Безусловно, — заулыбался штурман. — Если бы это было не так, с вами обращались бы совсем по-другому.

— Ладно, — сказал капитан «Причуды» усталым тоном, — разговор становится бестолковым… Билли, моя каюта в твоем расположении.

Адмирал взял из рук Хьюза второй сверток и предложил мисс Моррис пройти в капитанскую каюту, чтобы там переодеться. Однако Тейлор, к крайнему удивлению присутствующих, воспрепятствовал этому, преградив губернаторской дочке дорогу.

— Билли, ты меня не понял. Я сказал, что моя каюта в твоем распоряжении. А мисс Моррис пусть останется и переоденется здесь…

От этого замечания кровь ударила Кэрол в голову, и ее лицо, только что имевшее восковой оттенок, вдруг вспыхнуло и покрылось краской стыда и гнева.

В каюте воцарилась напряженная тишина.

— Вы… вы… как вы смеете? — Кэрол задыхалась от возмущения и обиды. — Если вы хоть пальцем тронете меня, я клянусь вам памятью моей матери — проклятие падет на ваши головы и на головы ваших детей. Я не боюсь смерти… Если вы нарушите свое обещание, я умру. Но, знайте, мое бесчестие станет и вашей гибелью! Ни один из ваших замыслов не будет осуществлен!

Решительность и бесстрашие, с которыми Кэрол произнесла свои последние слова, озадачили разбойников. Даже Тейлор, никогда не отличавшийся особой впечатлительностью, не нашелся сразу что ответить.

Первым нарушил молчание Билли Брэдли.

— Не волнуйтесь, мисс Моррис, — сказал он глухим голосом. — Я не бросаю слов на ветер. И если я сказал, что вы находитесь под моей опекой, это значит, что ни одна скотина не тронет вас, пока я жив.

— Под скотиной, надо полагать, ты подразумеваешь меня? — сузил глаза капитан «Причуды». — Меня — человека, который приютил тебя после того, как ты лишился своего корабля, своего оружия и всей добычи? Череп и кости! Чем я заслужил столь черную неблагодарность?

— Не ты меня приютил, Дик Тейлор, — возразил Брэдли, — а я. Да, это я приютил тебя, взяв на борт «Королевского охотника» в те памятные дни, когда в затылок тебе уже дышали королевские ищейки!

— Много воды утекло с тех пор, — проворчал Тейлор. — Не меньше, чем крови, пролитой нами. Сейчас все изменилось. И мы уже не те, что прежде. Когда-то мы понимали друг друга с полуслова, Билли. Теперь мы произносим много слов и совершенно не понимаем один другого.

— Знаешь, почему это происходит?

— Нет.

— Потому что ты, Дик, не хочешь ничего понимать. Свои личные интересы, желания и капризы ты ставишь выше интересов нашего сообщества.

— Это ложь. Я всегда отстаивал интересы команды.

— До недавнего времени.

— Ложь! — Тейлор начал терять терпение. — Где доказательства?

— Пожалуйста. Когда мы взяли заложниками губернатора и его дочь, мы обещали им приличное обхождение?

— Допустим.

— Это нужно было сделать, чтобы использовать их в нашей игре.

— Допустим…

— Так почему же ты посягаешь на честь этой леди? Она — залог нашей удачи! Ради того, чтобы спасти ее, я полез сегодня в пекло! Слышишь, ты, пустозвон? И теперь, когда, несмотря на гибель корабля, главный козырь остался у нас в руках, ты по глупости своей или по злому умыслу хочешь лишить нас этого козыря!

Обвинения, брошенные пиратским адмиралом в лицо капитану «Причуды», были чересчур оскорбительными по форме и слишком серьезными по содержанию. Возможно, Брэдли умышленно не стал смягчать эпитеты, решив, что в создавшейся ситуации опасно дальнейшее затягивание конфликта. На лицо было два лидера, не умевшие или не желавшие найти общий язык. Соперничество между ними грозило перерасти в открытую вражду между командами, а это неизбежно вело к срыву задуманной акции по захвату корабля с казной.

Тейлор органически не терпел оскорблений в свой адрес и отреагировал на слова Брэдли единственно возможным, в его понимании, способом: он выхватил шпагу и, замахнувшись, сделал шаг вперед. В ту же секунду адмирал швырнул ему в лицо сверток с одеждой. Воспользовавшись замешательством капитана «Причуды», Пит Хилтон обнажил свою саблю и сбросил ее Брэдли. Когда Тейлор был готов к повторной атаке, его противник уже занял боевую стойку.

— Остановитесь! — рявкнул Чарлз Эванс, очутившись между соперниками. — Никаких драк на борту!