В этих условиях Военный совет принял решение ускорить выход 1, 3 и 4-й бригад в новые районы, завершив эту операцию к 20 сентября 1942 г. Эти бригады и несколько полков бригады Н.Г. Васильева смогли уйти на запад в новые районы базирования.

Другая часть 2-й бригады, выдержавшая основную тяжесть борьбы, прорвалась через линию фронта на восток.

После переформирования она в конце ноября перешла линию фронта и направилась к прежнему месту действий, в Серболовский лес. Бригада насчитывала 300 бойцов, имела 3 радиостанции, половина личного состава была вооружена автоматами. Враг немедленно послал против бригады карателей. Учитывая многократное превосходство противника, Н.Г. Васильев вывел бригаду из Дедовичского района в Новоржевский. Васильев болел давно, но превозмогал себя и руководил бригадой. Болезнь быстро прогрессировала. 11 декабря Васильев был вывезен в Валдай. 26 марта 1943 г. Николай Григорьевич умер от скоротечного туберкулеза легких. Похоронили его в родном Валдае на центральной площади. Посмертно Н.Г. Васильеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

Как свидетельствуют документы, партизаны в полосе Северо-Западного фронта с начала июля 1941 г. по 1 октября 1942 г. уничтожили более 26 тысяч вражеских солдат и офицеров, пустили под откос 150 воинских эшелонов и 2 бронепоезда, подбили и уничтожили 59 танков, 25 самолетов, более 800 грузовых и легковых автомашин, взорвали 158 шоссейных и железнодорожных мостов. Партизаны разгромили 28 вражеских гарнизонов, 4 штаба, освободили 480 военнопленных и вывели из окружения свыше 6 тысяч советских воинов [55] .

Битва за Москву – это отдельная тема, но ее нельзя обойти, так как слишком велики были ее последствия. Передовые отряды немецких дивизий в районе Крюково – Истра смогли подойти к Москве на расстояние 30–40 км, а разведгруппа 62-го саперного батальона даже ворвалась на речной вокзал в Химках. Но нигде линия обороны Красной Армии немцами не была прорвана.

В этом положении воинственный Бок отдал приказ основным силам группы армий «Центр» двигаться вперед. «Оборона противника находится на грани своего кризиса», – объявил он в своем приказе от 2 декабря 1941 г. Но на грани кризиса находились войска самого Бока, что и подтвердили события ближайших дней.

Армия Клюге (генерала, которого его начальник штаба высокопарно называл «человеком железной воли») остановилась уже 3 декабря. Гудериан отдал приказ о переходе к обороне через два дня – 5 декабря. А на следующий день произошло нечто непонятное, непостижимое и неожиданное для всех немецких генералов: войска советского Западного фронта перешли в контрнаступление. Одновременно с ним перешли в наступление Калининский и Юго-Западный фронты.

Внезапно и стремительно вся московская операция Браухича – Бока превратилась в свою противоположность. Ни секретные агенты Канариса, ни авиаразведка Геринга, ни все другие средства разведки вермахта не смогли проинформировать вражеское верховное командование о том, что его ожидает 6 декабря и в последующие дни. А ожидало следующее:

а) на фронте группы «Север» – сильнейший удар по 18-й армии и окружение значительных сил 16-й армии в районе Демянска и Холма;

б) отступление группы войск «Центр» с канала Москва – Волга на запад на 100–400 км;

в) на фронте группы армий «Юг» – потеря Ростова и отход за реку Миус.

Ф. Гальдер называл события под Москвой «катастрофой и началом трагедии на Востоке» [56] .

Вот откровенное свидетельство бывшего командира 47-го танкового корпуса генерал-лейтенанта Рудольфа Боммера. Он вспоминает: «…Советское наступление застало нас врасплох. Ночью ударили морозы. На утро ударили дивизии, у которых хотя и было мало артиллерии, но имелось большое количество автоматического оружия… Я вспоминаю такие картины: пехотинцы бредут по снежным полям, не желая отправляться в окопы и бросая оружие. Даже некоторые офицеры бежали с передовой, крича, что продолжать бой не имеет смысла: все равно все перемерзнут или будут убиты… Командир 53-го пехотного корпуса и его начальник штаба заявили по телефону: «Сопротивление бесполезно, мы маршируем домой» [57] .

Временно немецкое командование лишилось самого эффективного инструмента ведения войны – моторизованных корпусов. Неисправные танки, броневики, грузовики и тягачи оказались в полосе наступления советских войск и были для противника потеряны вследствие невозможности их эвакуировать или отремонтировать. Та же судьба постигла исправную, но оставшуюся без горючего технику. Так, 6-я танковая дивизия потеряла всю свою бронетехнику, оставшись к концу декабря без единого танка или бронемашины. Потеря автомашин и тягачей автоматически означала потерю орудий, которые буксировались этим транспортом.

Начался жестокий кризис в руководстве вермахта. 19 декабря был снят со своего поста главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич. На день раньше командующий группой армий «Центр» Федор фон Бок сказался больным и был заменен генерал-фельдмаршалом Гюнтером фон Клюге. 26 декабря был снят генерал-полковник Гудериан и отослан в тыл, в резерв. Генерал-полковника Гепнера, командующего 3-й танковой группой, за отдачу «самовольного приказа» об отступлении разжаловали и лишили всех чинов и отличий. (Впоследствии Гепнер участвовал в заговоре против Гитлера, и 8 августа 1944 г. был повешен. – Прим. авт. ). Новым командующим 3-й танковой группой стал генерал пехоты Рихард Руоф. Назначение вполне соответствовало обстановке января 1942 г. Числящиеся в составе группы танковые дивизии были танковыми только номинально. Генералы летели один за другим со своих постов не только на центральном участке. Ни один из командующих группами армий, перешедших 22 июня 1941 г. советскую границу, не удержался на своем посту.