Мама спит, положив голову на папину руку. Они лежат на большой кровати так близко друг к другу, что кровать кажется еще больше, чем на самом деле. Можно подумать, что они замерзли и согреваются рядышком, но в комнате очень тепло и хозяин разноцветных штанишек сбросил с себя одеяло и спокойно спит без него, разбросав ручки на всю ширину своей кроватки и, закинув голову, улыбается чему-то во сне.

Он уже большой. Неделю назад ему исполнилось ровно год и три месяца. Когда в его присутствии говорят слово «большой», он поднимает правую руку и показывает, какой он большой. Он уже умеет говорить «мама» и «дай», и несколько других слов; очень любит говорить «папа», но это слове у него звучит так же как «тапочки» - «тяпа», и поэтому не всегда понятно, что ему нужно. Зовут его - Сережа.

Раньше Сергеев было хоть пруд пруди, а сейчас, оказывается, совсем мало и родители Сережи были этому очень рады как, впрочем, они были рады многому другому, что связано в их сыном. Они не могли уже представить себе своей жизни без этого маленького мальчика, который спал здесь, рядом с ними, в своей маленькой зарешеченной кроватке.

Сережа вскрикнул во сне и зашевелился. Мама подняла голову. Включила ночник. Поправила на сыне одеяло. Легла, но заснуть ей больше не пришлось - маленький Сережа сбросил с себя одеяло, перевернулся на живот, проснулся и заревел. Через полсекунды мама уже склонилась над кроваткой.

– Спи, маленький, спи. Что такое с тобой. Хо-ро-ший мальчик, хо-ро-ший. Спи.

Сын, не слушая, продолжал кричать.

Через некоторое время начал шевелиться папа. Поднял всклоченную сном голову, но сразу же положил её на место. Мама молча гладила сына по головке и он, вроде бы, начал успокаиваться - уже не плакал непрерывно, а только всхлипывал.

– Сережа хороший мальчик, маленький, хо-ро-ший. Давай накроемся одеялком. Вот так. Вот. и спать будем.

Сережа, почувствовав на спине одеяло, сильно брыкнул ногой и одеяло отскочило к деревянным прутьям, а мальчик разрыдался еще громче, чем прежде. Отец не выдержал и окончательно проснулся. Он скинул одеяло и решительно встал.

Когда он поднялся, мама, которая казалась такой большой рядом с сыном, сразу стала поменьше. В своей ночной рубашке с оборочками она стала похожа на маленькую девочку. Она погладила мужа по руке.

– Ты иди, ложись. Я сама управлюсь.

Он совсем уже собирался послушаться, но сын что-то залепетал, засучил ногами и опять горько заплакал. Отец вернулся и взял сына на руки. Сын, очутившись на руках, почти сразу затих.

– Ну, вот и молодец, а то, такой большой и плачет, - папа ходил кругами по комнате с сыном на руках, а мама, оставшись у кроватки одна поправила волосы, взбившийся рукав рубашки и надела тапочки, себе и мужу.

В течение пяти минут они все вместе ходили по комнате: отец, с сыном на руках, и мать, семеня за ними, пытаясь попасть в ногу с отцом, и шепотом напевая колыбельную, которая, по её мнению, должна была усыпить ребенка.

Потом положение изменилось: сын перебрался с папиных рук в кроватку; песни теперь пел он, весело выглядывая из-за прутьев, а мама с папой, молча сидели на своей кровати и смотрели.

Они были уже опытными родителями, шутка ли - год и три месяца; они уже успели привыкнуть к этим ночным бдениям и, кроме неудобства, умели получать от них удовольствие.

И, действительно, совместимы ли Покой и Счастье? Совместимы ли Радость и Покой? Нет, конечно. Радость, Счастье, Любовь всегда беспокойны. И, к сожалению, скоротечны.

Они наслаждались до тех пор, пока мама не вспомнила о том, что завтра нужно рано вставать.

– Ну, всё сына, давай ложиться. Завтра вставать рано, ложись, маленький.

Маленький Сережа, догадавшись, что его сейчас будут укладывать спать, вскочил на ноги и показал на полку.

– Ки-ку!

Ты что, Сережа? Какую тебе книжку ночью? Книжки все спать легли, - это папа говорит, а мама наклоняется над сыном, укладывает его на подушку и делает папе жест рукой - ложись, дескать.

Все уже спят, мой маленький; и книжки спят, и. папа спать ложится, - ещё один нетерпеливый жест за спиной папе - Ложись!

Со второго раза он понимает и вытягивается на постели. Усталость дает себя знать. И то, что - ночь, и то, что - тепло. Хочется спать. Переговоры между матерью ж сыном он слышит уже сквозь полусон:

Спи, родненький.

Ко-ко.

Не надо крутиться.

Дай!., мама.

Ну, что с тобой сегодня?

Ко-ко дай. мама.

Какое тебе «коко»? Спи!

– Мама, ко-ко . о .,- и сын опять залился слезами, - ко-ко! Отец уже на ногах и роется в игрушках. Нашел пластмассового петуха и дал сыну. Тот вышвырнул его из кроватки, протянул руки к маме и разразился новым потоком слёз и просьбами, чтоб ему дали «коко».

Что ему нужно?

Откуда я-то знаю?.. Сережа, ложись, малыш, что с тобой?.. Долго они выдержать не смогли. Первым пал отец.

Тоже мне, мать называется - ребенка успокоить не можешь!

– Сам иди да успокой. Спи, сыночек, ложись.