За время прошлой его карьеры в КГБ такие выволочки бывали не раз, и сам он их устраивал, когда дослужился до генерала. Поэтому, обладая изрядным опытом, он знал, что возражать нельзя, надо показывать начальству, что ты – дурак, но честный, верный и благонамеренный. А тут не начальство, тут посерьезнее – хозяин! Ну и ладно… Покричит, покричит и успокоится – на то он и хозяин, чтобы шкуру драть. Злоба, конечно, душила. Ну, у самого Литвинова есть подчиненные, можно выпустить парок… На том же Оболенском! Подбил ублюдка Кадыка нанять! А ведь собирался Аденому… Да и другие имеются, вполне надежные… Ригель, Самец, Гоша Тягач, Мавлат Хахманов… Мерзавцы, но бойцы отменные!

– Что молчишь?! – наконец рявкнул Денис Ильич. – Язык отсох?

– А что говорить? Виноват!

– Виноват, так исправляй!

Откричался. Переходим к делу, мелькнуло в голове Литвинова.

– Прикажете, так я его достану, – молвил он. – Но стоит ли торопиться с изъятием?

– Почему нет? – произнес Полуда. Голос его был холоден, как полярные льды.

– Явно неординарный человек, и потому может быть полезен или хотя бы интересен, – объяснил Литвинов. – Нужно его разработать, выяснить связи, контакты и остальное в том же роде. Ну например: для кого он старается? Санируем его, так не узнаем. А хотелось бы!

Полуда задумался. Его прагматический ум не отвергал идею убийства, но только в случае конкретной выгоды.

– Думаешь, с «кузенами» повязан?

– Не исключаю.

«Кузенами» или «младшими братьями» называли в олигархической среде разбогатевших госслужащих. Это был особый клан хозяйственников и финансистов, причастных не столько к власти, сколько к державному имуществу; они возглавляли банки, компании, корпорации, не перешедшие в частные руки, все, над чем государство пока сохраняло контроль, от коммунальных услуг до полетов в космос. От космоса больших доходов не предвиделось, но производство оружия, управление электросетями, газовый комплекс, атомная энергетика и прочие такого рода сферы сулили неплохую прибыль. Не только стране, но и тем, кто сидел в директорских креслах и мог отщипнуть крошку-другую от государственного пирога. Насосавшись, они отваливались, и каждый что-то уносил в кармане, двадцать миллионов или двести, а были случаи, что и пятьсот. Хоть не в рублях, но все же суммы не такие крупные, чтобы влиять на политику и конкурировать с мегабизнесом. Власть их не опасалась, власть боялась независимых и сильных, тех, чьи состояния зашкаливали за десять-двадцать миллиардов, а богачи помельче, из партайгеноссе и бывших чиновников, могли пригодиться на многих постах. Из них комплектовался губернаторский корпус и законодательные собрания в крупных городах, и все эти люди входили в партии власти, в «Солидарность» или к просвещенным патриотам. Богатые, но не чрезмерно! Вполне лояльные, готовые сотрудничать с властями и со «старшим братом»-олигархом… Но полные к нему смертельной зависти.

Поразмыслив, Полуда сказал:

– Не думаю, что он для «кузенов» старается. Если мы распатроним ГТЭБ и «Газприм», это их, конечно, ущемит, но не так, чтобы очень. Пристраивали деток к государственной кормушке – ну, пристроят к нашей. Мы не против, лишь бы не воровали помногу. – Он уставился на картину с Боливаром, окинул презрительным взглядом безлошадного и продолжил: – О наших планах никто пронюхать не мог, если Желтый не проболтался. Месяца не прошло, как приступили к реализации… ясно, что крыша над «Газпримом» потекла, но кто там сверлит дырки, поди угадай… Так что для осознанного противодействия рановато.

Литвинов спорить не решился, хотя являлась ему идея о прежних соратниках из КГБ, людях хитроумных и с хорошим нюхом. Может, на них и работает Бабаев? И он – тот самый капитан или майор, что смутно помнится по академии?… Литвинов, однако, не произнес ни слова – хозяин возражений не любил. Человек, сделавший из пустоты огромное богатство, мог полагать себя непогрешимым.

– Все же ты его убери, – произнес Денис Ильич. – Можешь выяснять контакты и связи, но попутно с главным, то есть с санацией. Тут не в Чумакове дело, тут повод посерьезнее: он меня болваном выставил перед партнерами. Взялись изъять эту кавказскую сволочь, наняли банду кретинов, а они Рубайло пришили, небесполезного человечка… Нехорошо! Очень даже плохо! Так что убери засранца. Чтоб я о нем больше не слышал!

– Будет исполнено, Денис Ильич. Кадыка, если не возражаете, мы тоже изымем. За провал операции.

– Возражаю! – Полуда нахмурился и хлопнул ладонью по столу. – Возражаю! Вот что, Литвинов, есть у меня урановый рудник? Хоть один, самый завалящий?

– Насколько мне известно, нет. Этим бизнесом мы не занимались.

– Хмм… Прикажу купить! Возьмешь этого Кадыка, и в рудник его, в гору! – Денис Ильич снова разъярился и начал орать и брызгать слюной. – В гору ублюдка! Под землю! Под радиацию! Чтобы пару лет помучался и сдох! Чтоб волосья выпали, чтоб язвами покрылся, чтобы шкура слезла, чтоб его…

– Простите, босс… – Литвинов прищелкнул пальцами. – Я вспомнил. Рудника у нас не имеется, зато есть полигон для токсичных химических отходов. Под Челябинском, и как раз в горе. Шкура слезет, волосы выпадут, и язвы тоже гарантирую. Это подойдет?

«Оппозиционная газета», 13 октября 200… года

Жуткая смерть Гурченко, одного из главных менеджеров Государственного торгово-экономического банка, несомненно является предупреждением. Закономерен вопрос: кому? ГТЭБ, разумеется, многим насолил, но с частными банками он все же конкурирует на равных, и с этой точки зрения акция против Гурченко (понимай: против руководства ГТЭБ) не совсем ясна. Вспомним, однако, что ГТЭБ тесно связан с «Газпримом», и что сейчас планируется объем кредитов, которые будут предоставлены «Газприму» в ближайшие семь-восемь месяцев. Вспомним также о заседании Думы 9 октября, когда целый ряд депутатов, нарушив регламент, предъявили «Газприму» претензии – хоть и на уровне кошачьего визга, однако повлекшие за собой дуэль. В кого же метят убийцы Гурченко? Над кем – или чем – занесен их нож? Возможно, над «Газпримом», самым лакомым из пирогов российской экономики?

«Известия РФ», 13 октября 200… года

В последнее время участились аварии на газопроводах западного направления – дважды на границах с Украиной и Белоруссией, один раз непосредственно на территории Украины в районе Ужгорода, и позавчера – на месторождении Изобильное. Результат – семь потерянных пунктов котировки акций «Газприма». Однако, как сообщили нам в этой крупнейшей государственной компании, причин для беспокойства нет. Аварии обошлись без жертв, их последствия оперативно ликвидируются. Что до колебаний курса акций на бирже, то это нормальная ситуация. Свободный рынок есть свободный рынок.