Тайрус посмотрел ему прямо в глаза. Он молил, чтобы безумие оставило каменного истукана настолько, чтобы тот сумел отличить правду от лжи. И проговорил решительно:

— Через десять дней четыре армии сойдутся у Блэкхолла, принеся туда магию самой земли. Мы готовы отдать жизни, чтобы ворваться в логовище врага и выковырять его из черной дыры, будто червя.

С каждым его словом глаза Знахаря распахивались все шире и шире. Потух безумный блеск.

— Ты говоришь истинную правду.

Тайрус с трудом сдержал вздох облегчения.

— Неужели эта боль никогда не закончится? — Каменный Знахарь прижал ладони к лицу.

— Еще не поздно исправить ошибку, — приблизился к нему принц. — Освободи моих людей от власти заклинания.

Волшебник спустился на несколько шагов по противоположному склону холма.

— Я не могу! — сдавленно выкрикнул он.

— Почему? — Тайрус не отставал.

— Потому, что заклинание снять невозможно, — глянула через плечо каменная фигура. — Один раз наложенное, оно не может быть отменено. Вот почему я постоянно возвращаюсь в деревню.

Принц нахмурился. Кажется, он начинал понимать.

— Значит, каменные селяне, костер…

— Ужасная ошибка, — каменные плечи опустились от горя. — Два года назад на деревню напали псы-солдаты и чудовища. Меня призвали, когда битва близилась к концу. Около сада я использовал магию. Вид убийств и грабежа настолько разозлил меня, что я не сумел обуздать свою силу, и она разлилась по округе. Жители поселка окаменели в собственных домах. — Знахарь покачал головой. — Я разрушил статуи нападавших, похоронил мертвых и развел огонь, чтобы отметить поселок как принадлежащий мне, а также даровать немного света и тепла тем, кого я заключил в каменную темницу по ошибке. Вот и все, что я мог для них сделать. Драк’илы появились здесь прошлой зимой. Пока гоблины обходили сад стороной, я позволял им бродить по руинам. Они — простые твари, но их голод охраняет здешние края столь же надежно, как и я. Я не хотел, чтобы кто-то тревожил место последнего отдыха несчастных обитателей деревни.

В голосе мага Тайрус услышал неподдельную боль. Груз, тяжелее любого гранита, давил на сердце Знахаря.

— И никакого способа снять проклятие?

Истукан, ссутулившись от горя, молчал, и это было красноречивее любых слов.

Принц сжал каменные пальцы собеседника. Но как теперь быть? Без судна, без команды…

На востоке край неба посветлел. Вот и прошла почти вся ночь, пока он стоял застывший, пойманный в ловушку вихря времени. Утренний ветер с моря рвал на клочки плотное покрывало тумана. Сквозь прорехи в тучах выглянули звезды.

Погруженный в свои мысли, Тайрус смотрел на раскинувшуюся внизу долину, которую покрывал вырубленный лес. С верхушки холма казалось, будто отсюда и до следующего пригорка срублены все деревья — оставались стоять одни только пни.

Лес, превращенный в пни.

«Кому нужно столько бревен?»

Порыв ветра снес мглу с гряды холмов. Когда прояснилось, Тайрус понял, что первоначальное впечатление оказалось ошибочным. В ужасе он смотрел на долину.

— Ну, хоть здесь я принес какую-то пользу, — произнес Каменный Знахарь из-за плеча принца. — Как бы там ни было, но эта ужасная орда Темного Властелина уже никому не причинит вреда.

Потрясенный Тайрус понял, что потерял способность двигаться, застыв, как и тысячи изваяний внизу.

Наконец-то он обнаружил армию д’варфов.

Каст опустился на колени около мертвого юноши в северной башне. Неподвижные глаза уставились в потолочные стропила, холодные губы искривились от боли. Из неровного разреза на горле сочилась кровь. Убийство произошло совсем недавно.

Он закрыл глаза мальчика, не ожидая, что этой ночью на сердце может стать еще тяжелее.

— Прости, Тай-лин, — сказал воин, вспоминая жизнерадостного юношу, его детскую гордость и радость за своего дракона, Элайю. Жизнь бурлила в молодом мер’ай… А теперь ушла навсегда.

Вокруг, в зале и на входе в башню, лежали тела других людей из морского народа. Они угодили в засаду, возвращаясь с грузом последних яиц с разбитого корабля-разведчика. Конечно же, никто из них не знал, что следует бояться Ханта или командира стражи Врента.

Сомнения в том, кто же напал на мер’ай, не было. Наверняка это работа зачарованных дри’ренди — ни одного черного яйца не осталось.

Каст шепотом выругался. Они погибли по его вине. Слишком много времени он потерял в подземелье, наблюдая, как вязали по рукам и ногам Сай-вен. Она вырывалась, с пеной на губах выкрикивала оскорбления, хохотала в безумном ликовании. Из-за этого Каст промедлил и не успел вовремя предупредить воинов-мер’ай, которые несли последние яйца от пристаней в замок.

Теперь он пожинал плоды своей недальновидности. В эти дни за каждую оплошность приходилось расплачиваться кровью.

Поднявшись, Каст стиснул кулаки. Довольно. Пора перенести войну туда, где она должна быть.