Оборотень зарычал, из его пасти капала слюна. Запрокинув вверх голову, зверь завыл так, что Ростику показалось, будто этот вой прошел сквозь его живот.

Оборотень опустил голову, и в этот момент нервы Саньки Бамбура не выдержали.

— Менго! — воскликнул он, и одновременно в глаза Ростику ударила вспышка янтарного света, а в оборотня полетела струя огня.

Однако каково же было изумление ребят, когда пламя потухло прямо перед лютой мордой оборотня.

— О нет!.. — простонал Санька, хватаясь за свой медальон, как за спасительную соломинку, которая почему-то выручать не хотела.

— Что это значит? — в панике спросил Ростик.

— Не знаю, — дико затряс головой Санька. — Не действует… Магия не действует…

Оборотень снова завыл и рванулся вперед. В ужасе глядя, как оборотень стремительно несется на них и как жутко выглядят его огромные обнаженные в оскале клыки, Ростик сквозь оцепенение и страх вдруг смутно почувствовал, что что-то не так. И тут же понял. На груди оборотня не было жгута с большим желтым клыком! Почему? Этому могло быть только одно-единственное объяснение: когда оборотень напал на принца, тот просто не заметил на шее чудовищного зверя никакого зуба!

— Сон… — пробормотал Ростик и следом крикнул во весь голос: — Сон! Санька, это не оборотень, это сон!

Всего в одно мгновение, растянувшееся, как замедленные кадры в кино, Ростик увидел непонимание в глазах Саньки, взмывшего в прыжке оборотня, огромного, с горящими глазами, в каком-то метре от них — и тут же услышал, как Санька громко вскрикнул:

— Итолп Тенансу!

Яркая янтарная искра из Санькиного медальона взметнулась в воздух, ударила в грудь оборотня, и в тот же миг жуткий зверь словно распался на тысячи летучих мышей, которые со свистом разлетелись в разные стороны.

Когда смолк шелест хлопающих крыльев и в небе не осталось ни единой летучей мыши, Ростик перевел дыхание.

— Что ты сказал? — спросил он у Саньки.

Тот пожал плечами.

— То, о чем ты крикнул прямо мне в ухо, так что я чуть не оглох: «У сна нет плоти».

— А я разве это крикнул? — подозрительно покосившись на Саньку, спросил Ростик.

Тот хитро ухмыльнулся.

— Главное — правильно уловить смысл.

Ростик не мог передать, как он был счастлив, что Санька оказался таким понятливым.

— Э-э-э… Ну, тогда… — Он задумчиво изучал темное небо, не понимая, куда в одночасье испарились все летучие мыши. — Что теперь?

— А теперь лучше убираться отсюда подобру-поздорову, — категорично заявил Санька, резко перестав улыбаться. — Это сон, ты не забыл? Этот оборотень может снова появиться.

— И куда же нам идти? — Ростик ни за что не хотел бродить по этому ненастоящему лесу.

— Туда, — вдруг решительно сказал Санька, указывая рукой куда-то в сторону.

Ростик повернул голову и увидел на тропе, а точнее — над тропой, еще одну левитирующую дверь. Задерживаться в кошмарном сне принца Дориана никто не стал.

Переступив порог, ребята оказались в просторной комнате с огромным столом по центру. Стол весь был заставлен блюдами со сладким. Чего здесь только не было: торты, пирожные, мармелад, рахат-лукум, зефир, пастила, булочки с марципаном и корицей, шербет, соки, мороженое всех возможных видов в хрустальных креманках. Ребята в первый момент потеряли дар речи.

— Никогда в жизни не видел столько вкуснятины, — с почти священным трепетом в голосе проговорил наконец Санька. — А ты?

От вида халвы с орехами у Ростика потекли слюнки. Он сглотнул и кивнул в ответ:

— И я.

— Слушай, — нерешительно начал Санька, — я вот что думаю: неплохо было бы подкрепить силы на дорожку. Ведь неизвестно же, сколько нам тут бродить. Вряд ли тут в каждой комнате ужин накрыт. Мы только попробуем, насколько это съедобно, и пойдем дальше. Ага?

Санька с зачарованным видом направился к столу.

Ростик несколько секунд с сомнением смотрел то на Саньку, то на сладости, после чего, отчаянно кусая губы, произнес:

— Ну разве что… только попробуем…

Усевшись за стол друг напротив друга, они сначала попробовали фруктовый шербет, который оказался вполне недурственным. Потом оценили пломбир с кусочками миндаля и тертым шоколадом. После него приступили к рулету с абрикосовым вареньем. И даже не заметили, как уже не могли остановиться.