Он встал, надел брюки, застегнул часы, глянул. Сорок минут каких-то спал, чтоб им пусто было!

– Что ему надо? – хмуро проговорил Синицын.

– Не знаю! Больно-то со мной обсуждают ваши дела!

Синицын уже стоял одетый перед дверью. Голова кружилась. Катерина, не обращая на него внимания, сбросила халат, застегнула лифчик, надела платье, стала причесываться перед зеркалом.

– Ладно. Я пошел. Гнетову привет передать?

Катерина, зажимая губами заколки, промычала что-то неразборчиво. Синицын махнул рукой и вышел.

*

Возле метеостанции стоит беседка с табличкой «Место для курения» и огнетушителем на красном щите. Там сидел Зуев в своей любимой позе «зю», задумчиво смотрел на крохотный окурок в своей руке и что-то насвистывал. Услышав шаги, он поднял глаза, прикрыв их ладонью от солнца, сморщился. Лицо у него коричневое и вытянутое, как у таксы, а брови выгорели, будто их и нет.

– А-а, Синицын. Сразу объявился, конспиратор хренов! Я так и знал, что у Катерины зависаешь!

– С чего это ты решил? – сказал Синицын.

Зуев оскалился.

– А с чего это она среди белого рабочего дня будет у себя в комнате торчать в одном халате на голое тело?

– Под халат, что ли, заглядывал? Или пощупать успел?

– Ну нет… Да брось! Конечно, нет! – Зуев перестал скалиться. – Оно и так видно… Я только зашел и сразу вышел! Мне чужого не надо, если хочешь знать!

– Знаю, – сказал Синицын. – В общем-то потому и пришел. Отмажешь меня перед Гнетовым?

Зуев посмотрел на него и снова уставился на свой окурок.

– Как я тебя отмажу? Я все обошел, доложил дежурному: нигде нету. Теперь сам выпутывайся. Скажи – в горы гулять ходил, снежного человека искал. А еще лучше – охотников встречал. Мол, очень свежатинки захотелось!

– После ночного дежурства? – скривился Синицын. – В это только снежный человек поверит. Лучше скажи, что я в каптерке спал.

– Так я ж уже доложил… – неуверенно протянул Зуев.

– Мало ли что доложил! Вначале не увидел, а потом второй раз заглянул – и нашел!

Зуев молчал. Это обнадеживало.

– Короче, скажешь, что спал я там. В каптерке. На топчане. Я тебе за это бутылку пива выставлю. Усек?

Зуев вздохнул.

– Где ты его возьмешь, пиво-то?

– Две бутылки, – сказал Синицын. – У Катерины есть. Она, кстати, сказала, что у тебя лицо интеллигентное.

– Ладно, – сказал Зуев. – Пиво тут редкость, а звездюлины все равно каждый день сыпятся.

– Вот и договорились. Чего он хотел-то?

– Гнетов? Да из Генштаба вроде как звонили. Говорят, проворонили какой-то важный объект. Чуть ли не вражеский КА. Ну, он тебя сразу «на разбор», ты ж у нас главный по тарелочкам.

– Ерунда, – уверенно сказал Синицын. – Если мы проворонили, то другие тем более не каркнули бы… Тогда откуда они знают?

Зуев пожал плечами.

– Позвони в Генштаб и спроси. Они тебе подробней объяснят.

– Ладно… Где он сам?

– Гнетов-то? – опять переспросил Зуев. – Да где ж ему быть. В дежурке торчит, журналы наблюдений смотрит, в затылке чешет.

– Чего смотреть, он же ничего не понимает в нашей науке! – Синицын усмехнулся. – Ладно. Я пошел свою звездюлину ловить. Ты все понял, Зуев? В каптерке я был, как договорились.

– Да понял, понял! Топай, не боись! – Зуев замахал руками. – Так у вас с Катериной получилось хоть что-нибудь? Ну, я в смысле… Уж больно недовольный вид у нее был!

– Это потому, что не вовремя явился! Соображать надо, Зуев!

В штабе Гнетова не оказалось. Дежурный сказал, что полковник устроил всем разгон, а потом куда-то ушел.

– Наверное, к себе, больше некуда.

Действительно, не на ледник же он поперся…

Кабинет начальника был заперт. Синицын постучал, изнутри послышался окрик:

– Кто там? Чего надо?

– Капитан Синицын явился по вашему приказанию!

– Б…дь! Наконец-то! Да неужели ты еще приказы выполняешь?