…Сверчок и раньше был суеверен. В последние дни он стал законченным фаталистом. Садовое кольцо следует объезжать по часовой стрелке. Слева направо. Там – счастье и удача. Только по часовой.

Он сделал несколько остановок – купил сигарет, купил зачем-то «Московские новости», которые сроду не читал. Покружил по дворам и переулкам на Сретенке. Всякий раз ему удавалось оторваться от назойливого черного «Опеля», отчего Сверчок испытывал небывалое чувство облечения, даже эйфории. Но всякий раз «Опель» ожидал его у выезда на кольцо. И не важно, откуда Сверчок выезжал – с Трубной или с Костянского – или даже возвращался опять по Сретенке. «Опель» ждал именно там, где нужно. Невероятно. Похоже, они просто игрались с ним.

Сверчок стремительно перестраивался из ряда в ряд, разгонялся перед светофором и резко тормозил на мигающем зеленом, надеясь, что они не успеют среагировать и проскочат перекресток по соседней полосе. Как бы не так.

Встреча в девятнадцать ноль-ноль. Дежурная встреча, еженедельный доклад, сверка планов, новое задание. Нет, в этот раз все будет по-другому. Если будет. Но время еще есть. Надо придерживаться часовой стрелки, и будет счастье…

Один круг. Второй. А дальше что?

Он случайно выпустил окурок из губ, даже не заметив этого. Он вообще не помнил, когда закурил. Потом задымилась обивка на сиденье и припекло яйца. Хорошо так припекло. Сверчок подскочил, зачем-то врезал кулаком по сигналу и чуть не въехал в троллейбус. Проезжавшие водители оборачивались на дым, валящий из его салона. Кто-то смеялся. Девушка в «Лексусе» сделала ему ручкой. Сверчок поливал брюки и сиденье минералкой из бутылки и ругался на чем свет стоит.

Черный «Опель» тоже проехал мимо. Медленно. Рассматривали его, что ли? Уроды. Сам Сверчок никого не увидел, там тонированные стекла. Потом «Опель» резко набрал скорость и укатил вперед, на Крымский Вал…

Это его последний шанс.

На третий круг Сверчок не пошел, свернул на Кутузовский проспект – была не была. Без четверти семь. Пробки. Ему надо встретиться с Иван Иванычем во что бы то ни стало. Рассказать о ситуации. Может, он что-то придумает. У него должны быть какие-то варианты на случай провала. Ведь он профессионал. Агент ЦРУ. Хотя… Почему он решил, что Иван Иваныч работает именно на ЦРУ? Это просто распространенный штамп. Может, на МИ-6. Или вообще на какую-нибудь иранскую разведку. Похож Иван Иваныч на иранца? Пожалуй, нет. Но это еще ничего не значит. Во всяком случае, бежать в Иран Сверчок не хотел. Да ему пока что и не предлагали…

«Неужели действительно придется бежать»? – с ужасом подумал Сверчок.

Старший брательник третий день не появляется дома, на звонки не отвечает. В штабе говорят: срочная командировка. Но Петька никогда не уезжал, не предупредив его. И у жены глаза на мокром месте. Она вообще ничего не объясняет, просто молча бросает трубку. Здесь что-то не так…

И в тот же день, когда пропал Петька, Сверчок заметил: за ним следят. Сразу заметил, это было совсем не сложно. Три смены: на работу провожает один, встречает другой, вечером сопровождает третий. Иногда меняются сменами. Две машины: черный «Опель» и серый «Дэу». Даже не особо шифруются, как будто им это и не надо.

В родном КБ тоже что-то изменилось. Сразу, в одночасье. Вдруг отменили совещание по его проекту. Последние полгода гнали, торопили: Аралов где? Аралов, давай! А теперь – отменили. Старый собутыльник Мазурский не позвал на день рождения. Людочка из отдела кадров не звонит. Уж до чего прилипчивая дама… Как отрезало.

И не только Людочка. Ему вообще перестали звонить.

Сколько нервов он измотал, сколько разных мыслей передумал.

Что случилось? И главное – что делать?

Нервничать нельзя, они сразу поймут, что он боится. Да-да. Но и ходить как ни в чем не бывало… Не получается.

Надо встретиться. Иван Иваныч растолкует, что делать. Ведь это он втянул его в это дело, вражий сукин сын…

В левом зеркале Сверчок заметил знакомую серую морду «Дэу» и чуть не взвыл. До назначенного места оставалось всего ничего, два светофора. И времени нет. Он опять запаниковал, не зная, что предпринять. Переть буром, надеясь на авось, или…

Нет.

Он резко перестроился в правый ряд, заехал в автобусный «карман» и резко затормозил, больно ударившись грудью о рулевое колесо. Включил аварийную сигнализацию. Это условный знак, означающий большие проблемы. «Дэу» просвистела шинами по соседней полосе, тоже метнулась вправо, затормозила в трех метрах впереди.

Сверчок полез за новой сигаретой. Руки ходили ходуном.

Двери «Дэу» распахнулись, оттуда упруго выпрыгнули двое в светлых брюках и легких рубашках, бросились к нему с двух сторон, рванули дверцы. Один, худощавый, чернявый, чем-то похожий на грача, запрыгнул на заднее сиденье и, схватив Сверчка за горло, под челюсть, резко задрал ему голову. Второй, атлетически сложенный мужчина с бешеным кирпично-красным лицом, плюхнулся рядом. Он мгновенно выключил аварийку, выдернул ключ из замка зажигания.

– Ну что, гнида, отсигналился своему хозяину? – рыкнул он и ударил ладонью по панели. – Кто ты после этого? Сказать? Сука ты, гондон штопаный! Где встреча?!

Резким рывком он оторвал воротник клетчатой шведки Сверчка.

– Руки давай!

На запястьях защелкнулись наручники, прищемив кожу на левой руке.

– Ой, больно!

– Я тебя сейчас за яйца к бамперу привяжу! До самой Лубянки будешь у меня вприпрыжку скакать! Где у тебя встреча?

Из потока машин вынырнула черная «Ауди» с тремя антеннами и сплошными нулями на номерах. Она не стала съезжать на правую полосу, а просто остановилась рядом. Оттуда, хлопнув дверцей, уверенно вышел мужчина постарше в костюме и галстуке. Нагнулся к окну.