Шрифт:
Спустя две недели газеты подробно описали церемонию пышных похорон английского короля Георга V. «Замнаркома обороны Маршал Советского Союза т. Тухачевский шел в процессии вместе с представителями армий других держав», — сообщала «Правда».
О том, что на сессии ЦИК доклад делал маршал Тухачевский, бывший дворянин, и что он же на траурной церемонии в Лондоне представлял Советский Союз, много шумела западная пресса. Досужие писаки сочиняли басни об очевидном перерождении советского режима, о шансах на успех «советского кандидата в Наполеоны…».
О чем только не толковали выброшенные за борт люди, в тяжелом мраке безнадежности искавшие какие-то искры надежд! Их больше всего тревожило не то, что было, а то, что будет.
Генеральные штабы Европы хорошо знали, что представляет собой полководческий потенциал советских маршалов и командармов — тех, кого особенно надо было страшиться. Знали об этом и выброшенные за борт беспочвенные фантазеры и жесткие реалисты.
В Белграде, а потом в Париже проживал в то время, питаясь субсидиями немецкой разведки, бывший командир белогвардейского полка, известный уже читателю «Скорпион». О его похождениях немало сообщала закордонная пресса. Вышибленный с остатками врангелевской армии из Крыма, деникинский контрразведчик осенью 1920 года уже в чине генерала попал в Галлиополи. Там белогвардейцы долго и напрасно ждали счастливой минуты — нового похода Антанты. Кемаль-паша не очень-то миловал эмигрантов. Вынужденные покинуть Турцию, они получили приют под крылом югославского монарха. Вот там-то, в Белграде, возникла у «Скорпиона» идея — спровоцировать крупных советских полководцев.
Гитлеровец Гейдрих, выслушав старательного агента, сказал:
— Кустарщина! Топорная работа! — и с усмешкой добавил: — Что говорить, сразу видно, вы не ариец! Вам далеко до Макиавелли… [32]
«Скорпиона» прошиб пот. Он достал шелковый платок, вытер обритую наголо голову, в которой наперекор мнению Гейдриха идеи возникали одна за другой. Хотя Гейдрих и посмеялся над «Скорпионом», но его предложение понравилось гестаповцу: он выдал бывшему деникинцу толстую пачку немецких марок.
32
Никколо Макиавелли — флорентиец, средневековый государственный деятель, великий мастер провокаций.
Рейнгардт Гейдрих, долговязый садист с холодными глазами и ястребиным носом, имея за собой «хвост» — отца, опереточного актера-метиса, всячески выслуживался перед Гитлером. Это он, выученик обер-шпиона Канариса, сфабриковал провокационное дело против командующего сухопутными войсками, впоследствии казненного генерала фон Фриче. Сделав за короткий срок головокружительную карьеру, он стал главой имперской безопасности в Берлине.
Заманчивое предложение, имевшее целью спровоцировать крупных советских полководцев, самых талантливых вожаков Красной Армии, захватило гестаповца. Именно этим и можно объяснить щедрость Гейдриха, несвойственную отпрыску полунищего актера.
…Тухачевского в Англии принимали торжественно. Знакомили с армией, со страной. В Москву он вернулся 20 февраля вместе с комкором Витовтом Путной — военным атташе СССР в Великобритании.
В этот день произошли знаменательные события. В Испании победил народный фронт. А Эдуард Эррио, выступая во французском парламенте в защиту договора о взаимной помощи, сказал: «С полным основанием крупнейший французский специалист генерал Лаузо, посетивший Советский Союз, заявил, что Красная Армия является одной из наиболее мощных армий в Европе». Спустя неделю французская палата двумя третями мандатов голосовала за ратификацию договора о взаимопомощи.
В ответ на это 7 марта 1936 года гитлеровские войска заняли Рейнскую область. Гитлер хорошо знал, что реальная сила находится в руках той одной трети французской палаты, которая склонна идти всю жизнь рядом с фашистами, нежели один день рядом с Советами.
Гитлеровская печать требовала аннексии Данцига, Мемеля (Клайпеды). Это вызвало переполох на берегах Балтики. В Москву, вынужденные к тому общественным мнением своих стран, поспешили начальники штабов: Эстонии — генерал Реек, Латвии — генерал Гартманис, Литвы — полковник Чернюс. После первомайского парада на обеде, у маршала Егорова Чернюс заявил: «Если Советскому Союзу потребуется нанести удар по противнику, чтобы защищать свою страну, это будет жесточайший удар».
1 мая 1936 года внушительные парады войск состоялись во многих советских городах. «Правда» писала: «В Хабаровске имя Блюхера передается из уст в уста… В Киеве на трибуне, приветствуя войска, стояли Косиор, Постышев, Петровский, Любченко, Якир… Идет стахановская мотомехчасть. Бывший партизан, причинивший много неприятностей немцам и гетманцам в 1918 году, товарищ Шмидт в совершенстве овладел новой техникой…»
В первых числах мая Якир созвал начальников всех родов войск. Поставил перед ними задачу подготовить на самом высоком уровне учение с показом всех видов и образцов новой техники. Василию Бутырскому, заменившему на посту начальника штаба Дмитрия Кучинского, дал задание обеспечить явку на учения всех командиров корпусов, дивизий, бригад и отдельных частей.
После этого командующий выехал в Одессу. Там он осмотрел порт, побывал на причалах. Многое изменилось с тех пор, как он вместе с бывшим адмиралом Немитцем изучал здесь наиболее угрожаемые подступы с моря. Тогда там маячили боевые суда Антанты. Прошло семнадцать лет. Одесса стала эспланадой, с которой стартовали суда с оружием для борющейся Испании. Кто бы мог подумать об этом тогда, в грозном 1919 году!
Вскоре войска округа оставили зимние квартиры, перебрались в лагеря. Два первых летних месяца прошли в напряженной учебе. А 5 июля 1936 года, за несколько дней до крупных технических учений, в Киеве случилось ЧП: арестовали бывшего кавалериста, члена партии с 1915 года, дважды орденоносца, командира 8-й отдельной танковой бригады комдива Дмитрия Шмидта.