— Спасибо, — сказал Александр угрюмо, убирая назад в карман свои окуляры.

Кейтлин пришлось задержать дыхание, чтобы не разразиться громким смехом. Она встретилась глазами с МакЛином, и, пока они смотрели друг на друга, их глаза потеплели от немого хохота.

Кейтлин прочистила горло:

— Пойду переоденусь в наряд для верховой езды.

Дервиштон поклонился Кейтлин:

— Я буду ждать вас в фойе.

— Я скоро. — Присев в прощальном реверансе перед МакЛином, она одними губами сказала ему «спасибо». Его взгляд смягчился, а губы изогнулись, когда он кланялся в ответ.

Этот взгляд согрел её с ног до головы, и с лёгким сердцем она поспешила вверх по лестнице переодеваться в амазонку, чтобы разузнать всё, что можно, о таинственном лорде Дингволле.

— Вы должны сделать что?! — Муйрин, достававшая из гардероба платье Кейтлин бронзового цвета для прогулок, даже развернулась на месте и недоверчиво посмотрела на свою госпожу.

Миссис Прюитт, которая только что принесла аккуратно отглаженное нижнее бельё, выглянула из — за ящика комода и изумилась:

— Вы что, серьёзно?!

Послеполуденный свет заливал спальню золотым свечением. Кейтлин готовилась к игре в бильярд на траве с другими гостями, радовавшимися приятной погоде.

— Совершенно серьёзно: моё следующее задание — уговорить лорда Дингволла нанести визит её светлости.

Муйрин и миссис Прюитт обменялись взглядами.

— Мисс, вы меня простите, конечно, но я не думаю, что это произойдёт, — сказала Муйрин.

— Почему нет?

Миссис Прюитт издала длинный вздох:

— Лорд Дингволл — нехороший человек.

— Он мерзкий старый тролль, вот он кто! — добавила Муйрин.

Миссис Прюитт согласно кивнула:

— Это да. И он ненавидит её светлость за многое, но особенно за то, что у неё бывают вот такие приёмы, когда хорошо воспитанные люди бродят туда — сюда по дорожкам. Его это страшно раздражает.

— Но настоящая причина, по которой её светлость его бесит, — что её дорога пролегает совсем рядом с его владениями. Он всегда любил повозмущаться, когда ей приходилось срезать дорогу, — сказала Муйрин.

— Ага, и он приходил, и устраивал бурю в доме, крича, что она заступила на его собственность.

— И это только один повод для ссор. А их у них множество.

— Ага, — подтвердила миссис Прюитт. — Её светлость попросила его починить участок дороги перед его домом, который в дождливую погоду превращается просто в озеро. Ей совсем не нравится, как грязь забрызгивает её новую карету.

Муйрин энергично кивнула:

— Дингволл на это вообще внимания не обращает и поэтому был страшно возмущён. Можно было подумать, что она просит его заплатить за совершенно новую дорогу, а заодно и за пару домов.

Миссис Прюитт фыркнула:

— Я хоть и могу допустить, что её светлость не всегда бывает женщиной благоразумной, но у него не было никакого повода называть её… — тут экономка осмотрелась по сторонам и громким шёпотом произнесла, — «шлюхой»!

— Не может быть! — Кейтлин понимала, почему Джорджиана так разозлилась; герцогиня очень дорожила своим достоинством. — Мать лорда Дервиштона живёт тут поблизости; и он вчера рассказал мне кое — что о Дингволле. Я рассчитываю порасспрашивать лорда ещё, пока мы будем играть в бильярд на траве. Это правда, что Дингволл украл у её светлости её любимую собаку?

— Ага, украл, — сказала миссис Прюитт. — Но только после того, как её люди передвинули вешки.

— Какие ещё вешки?

— На его владениях. Именно с этого началась настоящая битва. Ещё до этих дурацких грубых выражений. После них — война пошла не на шутку.

— Так что же она сделала с вешками?

— Её светлость хотела, чтобы подъезд к новому дому изгибался дугой по другой стороне парка, и с ней невозможно было спорить, даже после того, как ей объяснили, что тогда дорога должна будет пройти через земли Дингволла. Не намного, но чтобы хватило.

— Поверить не могу, что она вот так просто взяла и передвинула вешки! Неудивительно, что лорд Дингволл так рассердился. Он мог бы подать на неё в суд.

Муйрин покачала головой:

— Притом, что именно герцог назначает на должности? Я так не думаю.

— Ага, лорду Дингволлу проще пробить головой стену. Он был крайне зол, когда обнаружил, что судья и не собирается обеспечивать ему честные слушания. Он заявился на один из приёмов её светлости, вопя, что они с герцогом его обжульничали, и что он этого так не оставит. Её светлость приказала лакеям вывести его вон, и с тех пор ему не дозволено здесь появляться.