Прерву на этом воспоминания майора Манцева. Позже, будучи в санатории «У монастыря», я спустился вниз по шоссейному серпантину, потом прошел по еле заметной тропке среди мандариновых деревьев к бывшей госдаче №12. Прошел длинную аллею вековых эвкалиптов, высотой в 30—40 метров, свернул направо и увидел в пятидесяти метрах от себя ту самую дачу, о которой рассказывал Манцев.

Госдача № 12 оказалась достаточно серым и унылым строением, с примитивной двухскатной крышей, фронтончиками, анфиладами колонн, больше похожим на сельский дворец культуры, чем на здание, в котором смогут безмятежно отдохнуть люди. Поперек шикарных двустворчатых деревянных дверей госдачи, глянцево блестевших на солнце, от колонны до колонны, была натянута самая обычная бельевая веревка, увешанная пестрой коллекцией лифчиков и трусов всех цветов и размеров. Как впоследствии оказалось, в этом особняке, с согласия Государственной службы охраны РА, на время отпуска поселились «две семьи из Мосгордумы». Как я обнаружил позже, небольшой участок с лавровыми кустами, деревцами фейхоа и персиками около госдачи №12 оказался единственным на территории бывшего спецобъекта площадью 120 гектаров (!), который кое-как приводился в порядок. На остальных прилегающих участках царил страшный хаос и запустение.

Пройдя вокруг госдачи с тыльной стороны, я обнаружил в правом крыле тот злочастный павильон с бассейном, который так не нравился Н.С Хрущеву. Не понравился он и мне. Через грязные, пыльные и засиженные мухами стекла отчетливо виднелся сам бассейн, но, правда, уже без воды и с отколотой по краям керамической белой плиткой. Обойдя вокруг павильона и повернув налево, я оказался на ступеньках парадного входа госдачи. Прямо по курсу, напротив выхода из госдачи располагался крытый вход в подземный тоннель, который шел к пляжу. Спустившись по ступеням подземного входа, я оказался в нешироком, полусводчатом сооружении, с голыми бетонными стенами, негоревшими лампочками в плафонах и глубиной около 5—6 метров от поверхности земли. И действительно! Пройдя около 70—80 метров в полутемном тоннеле, я вышел на пляж госдачи недалеко от бетонного, уходящего далеко в море пирса.

Впрочем, я отвлекся. Слово бывшему майору Манцеву: «Товарищ старший лейтенант! Вы находитесь в комендатуре на госдаче № 8, имеющей название «Ласточкино гнездо» в Ахаля Афони или по-русски в Новом Афоне!» Так мне объяснил комендант на второй день моей службы название бывшей госдачи И.В.Сталина. Свое служебное название госдача получила по расположенной на склоне горного кряжа двухярусной смотровой площадке, имеющей характерную чашеобразную форму гнезда. Кстати, к тому времени, с 1958 года, в «девятке» эту госдачу уже переименовали в №11 и название «Ласточкино гнездо» тоже вроде как «отвалилось» само собой. Но ветераны госдачи, вольнонаемные и особенно шефповар Антон Ильич Доценко (сейчас его сын в Санкт-Петербурге работает профессором, завкафедрой гигиеной питания и диетологии медакадемии), называли госдачу И.В.Сталина только «Ласточкино гнездо». Собственно говоря, над госдачей на высоте 437 метров над уровнем моря действительно были сооружены весной 1948 года две смотровые площадки двухярусного типа (одна над другой): одна для охраны – малая, другая – большая, с ротондой и павильоном для самого Сталина, где он осенними ноябрьскими вечерами подолгу сидел, укрывшись шинелью. Нижний ярус смотровой площадки был предназначен для застолий, поэтому имел полузакрытую форму и павильон с подведенным электрокабелем. В павильоне стояла элекроплита и маленький однокамерный холодильник «Саратов». На верхнюю площадку, которая находилась на крыше нижней, можно пройти, поднявшись по обычной лестнице. Сейчас до этих площадок уже не добраться, так как в ноябре 2006 года произошел обвал, и тропа, по которой можно было добраться до «Ласточкиного гнезда», оказалась засыпанной камнями. Малая смотровая площадка, которая верхняя, при заездах. Сталина использовалась и как снайперская позиция – там дежурили два сотрудника охраны из ГУО МГБ, один со стереотрубой, а другой с винтовкой Мосина с оптическим прицелом. К слову сказать, все технические новшества, а именно ТСО на объекте стали появляться только к концу 60-х годов. Например, в начале 70-х годов к нам поступило устройство портативной сигнализации «Гамак», которой использовалось при охране ближнего периметра госдач №11 и 12. Нить из катушки устройства «Гамак» разматывали на опасных участках, которые плохо просматривались визуально, особенно на складках местности. Конец нити замыкали в катушке. Как только происходил разрыв нити, так сразу на коробке срабатывал звуковой и световой сигнал. Потом в середине 70-х годов поставили по всему ближнему периметру двух госдач устройства сигнализации емкостного типа, представляющие собой стояки с экраном-детектором.

Сведений, которые могли бы пролить свет на строительство госдачи Сталина в Новом Афоне, а также подробностей ее функционирования с 1947 по 1953 год практически не осталось. Почему? Может, потому, что реальные действующие лица тех времен, а именно офицеры Главного Управления Охраны МГБ давали подписку о неразглашении и не имели право рассказывать о государственных секретах. Многие из них уже умерли или стараются держаться в тени, что, в общем-то, понятно. Думаю, на то есть определенные причины. Впрочем, малопонятные мемуары, не имеющие абсолютно никакой практической ценности, пытался написать глава ГУО с 1946 по 1952 год генерал-лейтенант Власик, но и он, как я думаю, всей правды не выдал. Я их читал, эти мемуары, и, если честно, не особо впечатлился содержанием…

Вот по поводу строительства госдачи № 8 хочу пару слов сказать… Для того, чтобы понять логику строительства всех госдач И.В. Сталина в довоенный и послевоенный период, следует учесть миниум четыре фактора. Первый из них то, что генсек не любил, как истинный кавказец, холодный и промозглый подмосковный климат, при котором все болезни его организма обострялись и напоминали о себе, а с годами все чаще и чаще. Второй фактор основан на том, что по рекомендациям врачей И.В. Сталину периодически приходилось проводить лечение сероводородными и радоновыми ваннами постоянно болевшей левой руки на бальнеологических курортах в Новой Мацесте, Цаиши и Цхалтубо. Также у Сталина была гипертония, хронический суставной ревматизм, радикулит и стенокардия. Все свои болезни он по рекомендации личного врача Кириллова в основном лечил методами курортологии, только значительно позже он стал принимать медикаментозные средства, например, сульгин. Третий фактор может считаться вполне обычным как для тех, так и для нынешних времен. Дело в том, что престарелый генсек с 1939 по 1945 год не ездил отдыхать в Крым и в Абхазскую АССР из-за начавшейся Второй мировой войны. Необходимо заметить, что по воспоминаниям начальника Главного Управления охраны МГБ СССР Н.С. Власика, И.В.Сталин в январе 1945 года пережил микроинфаркт, сильно снизивший его работоспособность, а в октябре 1949 второй инфаркт резко снизил речевые способности вождя. А вот последний, четвертый фактор стараются часто не упоминать, и совершенно напрасно! Четвертый фактор начавшегося послевоенного строительства госдач в Крыму на Кавказе – это махинации с выделенными огромными бюджетными средствами, точнее банальное вороство.

19 мая 1952 года, на основании постановления ЦК ВКП(б) «О недостатках в работе Главного Управления охраны МГБ СССР», начальника охраны Сталина генерал-лейтенанта Николая Сидоровича Власика лишили должности, выгнали из партии и сослали в город Асбест руководить лагерем для заключенных. Причина была простая – воровство казенных денег. Да, да – воровство! Руководство ГУО МГБ под началом и покровительством Н.С. Власика систематически расхищало огромные бюджетные средства в голодной разрушенной стране, строя госдачи и списывая в течение многих лет отпущенные Минфином СССР деньги. Главным инициатором строительства государственных дач для Сталина на озере Рица, в Новом Афоне и Валдае был Н.С. Власик и его заместители Лыньков и Кошелев.

Идея строительства объекта № 8 или госдачи «Ласточкино гнездо» в Новом Афоне родилась не сразу и не у И.В. Сталина. Хотя предпосылки к строительству новой госдачи именно в Абхазии дал лично генсек. Приехав на литерном поезде 8 сентября 1946 года на госдачу «Зеленая роща» в Новую Мацесту, Сталин поздно вечером позвонил первому секретарю ЦК КП(б) Грузии Кандиду Чарквиани и спросил: «В каком состоянии находится старинное здание водолечебницы в Боржоми, построенное еще в XIX веке»? Чарквиани, недолго думая, сказал, что «водолечебница нуждается в ремонте и в настоящее время не используется». После недолгой паузы Н.С. Власик, сидевший с режиссером Михаилом Чиаурели напротив вождя и бывший свидетелем этого разговора, благодаря громкости ВЧ-связи, услышал, как Чарквиани неожиданно выдал такую фразу: «Товарищ Сталин, в селе Цаиши, в 10 километрах от Зугдиди, недавно обнаружены азотные кремнистые термальные воды, построен небольшой павион для желающих принимать ванны. Приглашаю Вас и товарищей из Политбюро на лечение».

Сталин, повертев телефонную трубку в правой руке, посмотрел на Власика и глухо ответил: «Хорошо, товарищ Чарквиани. Политбюро рассмотрит ваше предложение, до свидания». Тут Н.С Власика, по его воспоминаниям, осенила идея и он, недолго думая тут же выдал генсеку: «Товарищ Сталин! Предлагаю ГУО МГБ провести предварительные исследования территории Абхазской и Аджарской ССР на предмет строительства резервной госдачи, расположенной прямо на территории источника или рядом с ним. В данный момент закончены проектно-изыскательские работы в долине рек Ацетука и Лашепсе для будущего строительства госдач № 5 и № 11. Но путь на автомобиле от них до источника в Зугдиди будет достаточно тяжелым, да и строительство предстоит достаточно долгое, очень сложный рельеф на Большой Рице. Также пересеченная местность с крутыми скалами вдоль шоссе, все-таки приграничная зона, мало ли что…». Сталин внимательно выслушал Власика и немного помолчав, сказал: «Хорошо, товарищ Власик, мы завтра съездим, посмотрим, что там за курорт нам расхвалил Чарквиани». После посещения Цаиши и принятия ванн, на обратном пути, уже в «Паккарде», проезжая Верхние Эшеры, Сталин спросил Власика: «А что у нас происходит с Ново-Афонским монастырем, служба идет в нем?» Так как Н.С. Власик не знал, что именно «происходит» и понимая, что место под дачу в Цаиши генсеку не понравилось, ответил просто: «Товарищ Сталин, давайте заедем, посмотрим. Вполне возможно, там и место под госдачу определим». Так и вышло, Власик хорошо знал вкусы Хозяина…

Вечером, по приезду в Афон, Н.С. Власик, И.В. Сталин и сопровождавший их замначальника ХОЗУ МГБ полковник В.П. Осетров вышли из машины и, поднявшись по «тропе грешников», свернули направо к стоящей в отдалении полузапущенной дачной резиденции императора Александра III. Встали и молча устремили свой взгляд на открывавшийся перед ними вид на Ново-Афонскую бухту и мыс Псырцха. Сталин после долгого молчания со значением произнес: «Товарищ Власик! Я думаю, что мы с товарищами на Политбюро рассмотрим вопрос о строительстве здесь резервной госдачи. Скажите Дудоеву, Гришкову и Круглову (министр внутренних дел СССР с 1946 года. – Авт.), чтобы подготовили проект. К апрелю следущего года объект надо сдать…». Это были совершенно нереальные сроки по тем послевоенным временам! Поэтому Н.С. Власик, твердо, без тени сомнения в голосе ответил: «Товарищ Сталин! Это невозможно! Это нереальные сроки! Мы только начали строительство госдач № 5 и 11 и прокладку автодороги до Рицы, силами 2-й дорожно-строительной дивизии МВД, которая сейчас ведет ремонт Черноморской автомобильной дороги, а тут…». Однако Сталин поднял руку, прервав монолог начальника ГУО, и сказал: «Будет дача к апрелю – будет Власик, не будет дачи к апрелю – не будет Власика». А уже 20 октября 1946 года Советом Министров СССР было принято Постановление «О строительстве объектов государственной дачи №8 на территории сел Менгрельского и Греческого Псирхцского сельского совета».

Хочу обратить внимание, что в советское время та часть Афона, которая находится слева от госдачи по направлению к Сухуму, называлалась поселком Цитрусовани. А до переименования в Цитрусовани здесь находились два села: Греческое и Менгрельское.

После визирования проекта госдачи № 8, подготовленного в Проектным бюро ХОЗУ МГБ СССР лично И.В. Сталиным, в начале декабря 1946 года руководство ХОЗу УО №2 МГБ и ГУШОСДОР МВД начало в спешном порядке строить на уже огороженной территории комплекс объектов. Интересно, что, как и все госдачи тех времен, госдача в Новом Афоне была окружена трехметровым зеленым дощатым забором. Через полтора метра от деревянного забора стоял второй забор из колючей проволоки на металлических кольях, поверху которого была намотана спираль Бруно. Только потом, при Н.С.Хрущеве деревянный забор разломали, второй из колючей проволоки демонтировали и построили новый – бетонный, секционный. Ну а при Брежневе стали возводить более дешевый из металлических прутьев, да и то не на всех участках, а только на тех, где старое ограждение пришло в полную негодность. Да, вот еще что. Вместе с бетонным забором в 1963 году построили новые здания КПП по всему периметру госдачи и запасной выход на улицу Курортная с железными воротами и шлагбаумом.

Как вы сами понимаете, задача Сталина – «сделать все, как в Кремле» – проецировалась на все его дачи: внутри – деревянные панели, дубовый паркет, обязательно бильярд и кинозал, наружные стены оштукатурены цементом, перемешанным с зеленой краской, вокруг 3—5-метровый дощатый забор со спиралью Бруно, а то и два. Собственно говоря, в то время в понятие «госдача» входил не только главный дом, но и целый ряд объектов различного назначения, расположенных на территории: парковых сооружений, хозпостроек, общежитий для охраны, столовые, бойлерные, котельные, гаражи, АЗС и так далее. Да и «дачей» комплекс «Ласточкино гнездо» назывался скорее по традиции – в основном, благодаря его месторасположению в лесопарковой зоне пригорода Нового Афона. Следует заметить, что лично для Сталина строилось два здания. Так называемые «Главный дом» или дом № 1 и «Столовая» или дом №2. В здании, которое сейчас является объектом для эскурсий и называется «дачей Сталина», генсек находился, как правило, в дневное время, работая с документами на веранде, на другой стороне здания, которая обращена на бамбуковую рощу и на мандариновые насаждения. А вот ночевал он и обедал в другом здании, которое находится справа от нас, в бывшем дачном павильоне Александра III, построенном еще в XIX веке (подвергалось двум основательным капитальным ремонтам – в 1947 и в 1973 гг.).

Хочу обратить внимание, что пища никогда не готовилась в сталинских дачах непосредственно в «Главном доме», а приносилась в судках из расположенной рядом столовой или пищеблока, расположенных в здании комендатуры ГУО МГБ СССР (здание было построено в 1947 году). Или был еще другой вариант, когда кухня размещалась в здании дачи, но была изолирована от жилого помещения многочисленными дверями. Сталин не переносил запаха кухни в своем жилище. ЛСУК или Лечебно-Санитарное Управление Кремля имело в доме № 2 (да, это бывшая дача Александра III), спецлабораторию с врачом-микробиологом. Между прочим, вся посуда, все продукты, все вина, за редким исключением, привозились из Москвы, закупленные у проверенных поставщиков 6-м отделом ГУО МГБ! Еду Сталину готовил на всех госдачах и в Кремле его личный повар Борис Владимирович Судзиловский.

Могу привести еще пару любопытных фактов. На «Ближней» даче в Кунцево находилась самая настоящая ферма с двумя немецкой селекции коровами пород «симментал» и «швиц», за которыми ухаживала одна доярка. Парное молоко предназначалось только для членов Политбюро и Сталина. А при переезде в летнее время вождя на крымские или кавказские госдачи коровы и доярка направлялись вслед за ним в специальном вагоне. Вот правда, была ли здесь, на Рице, эта доярка вместе животиной, утверждать не могу. Также хочу развеять устойчивый миф о том, что Сталин любил вино «Хванчкара». Ничего подобного! Сталин употреблял в небольших количествах грузинский коньяк «Энисели», а также домашние сухие красные и белые вина, закупаемые ГУО МГБ у колхозников братьев Немцецверидзе (вино действительно закупали в Кахетии, при этом сами производители вина не знали, что данный продукт будет употреблять генсек). Также могу утверждать, что Сталин никогда не пил абхазские вина! Но вот Анастас Микоян, например, обожал «Псоу», «Букет Абхазии» и «Лыхны».

Могу коротко добавить, как строилась госдача № 8 «Ласточкино гнездо» в 1946 году. Дело в том, что при строительстве Абхазской железной дороги в с 1940 по 1945 год от Сочи до Сухуми, на участке Псырцха – Новый Афон строителям Метростроя пришлось пробивать в скалах тоннели № 13 и № 14 (данные тоннели проектировала А.Н. Пирожкова – гражданская жена писателя И. Бабеля, работавшая в «Метропроекте»). Один из тоннелей, а именно № 14, проложенный прямо к будущей госдаче, был в сентябре 1942 года по распоряжению начальника строительства А.Т Цатурова законсервирован. А при продолжении проходческих работ в 1946 году его направление, по распоряжению ГУО МГБ, резко изменили. Сейчас, буквально за стеной этого заброшенного тоннеля, вдоль горного скалистого кряжа растут посаженные по личному распоряжению Сталина лимонные деревья двух сортов, Новоафонского и Мейера. Существовал и специальный подземный ход шириной не более 1 метра, ведущий из подвала госдачи № 8 в тоннель №14, но доступ к нему имел только комендант и начальник охраны, который приезжал на отдых вместе с номенклатурным чином.

Конечно, на территории будущей госдачи проводились и другие работы для смены рельефа. Например, очень много было уничтожено кипарисов, а на их месте насыпан специальный грунт и высажено 75 га мандариновых и апельсиновых деревьев, калифорнийские сосны, магнолии, эвкоммия, бамбук, эвкалипты, лавр, яблони, оливковые деревья. Кипарисы сначала спиливали, потом под корневище закладывали аммонит и взрывали. Проложены специальные дренажные канавы для осушения почвы и предупреждения появления малярийных комаров. Также от госдачи, старого здания комендатуры, столовой и котельной была проложена канализация, выход которой врезали в систему городских ливневых стоков далеко от закрытого спецпляжа. То есть фактически весь ландшафт и рельеф местности на будущей сталинской даче был изменен в соотвествии с пожеланиями вождя, планами и распоряжениями ХОЗУ ГУО МГБ.