С конца сентября 1952 года сотрудники Управления охраны МГБ (охрана из комендантской роты, служащие ОПС МГБ и гражданский персонал) также ждали Предсовмина СССР на своем объекте – госдаче №8 «Ласточкино гнездо», но И.В. Сталин не приехал. Стоит заметить, что летом и осенью 1952 года Сталин вообще не выезжал на Черноморское побережье Кавказа. 3 марта 1953 года, в 10 часов утра, на коммутатор Отдела правительственной связи, находящийся в здании комендатуры, позвонили из Главка Управления охраны МГБ и вызвали к трубке коменданта госдачи №8, сообщив, что Сталина парализовало. 5 марта 1953 года также из Главка была передана информация о смерти И.В. Сталина и приказе министра МГБ С.Д. Игнатьева о расформировании всего личного состава объекта. После подписки о неразглашении на десятилетний срок все сотрудники УО МГБ, кроме нескольких техников-сотрудников из ОПС (отдел правительственной связи), были уволены с госдачи №8 и их следы полностью потеряны. Чрезвычайно любопытную запись беседы В.М. Молотова с И.В. Сталиным, произошедшей на госдаче №8 «Ласточкино гнездо», приводит Ф. Чуев в своей книге «Сто сорок бесед с Молотовым». Ценность этой беседы в том, что на этом объекте ГУО МГБ СССР и Президиума ЦК КПСС И.В. Сталин находился последний раз и, по всей видимости, неоднократно думал о смерти, о передаче власти, о собственной судьбе и о значении своей личности в истории страны. Вот цитата В.М. Молотова из книги Ф. Чуева: «…Помню, как Сталин отдыхал в последний раз на госдаче в Новом Афоне. Это был 1951 г. (знаю это, потому что в 1952 г. он в отпуск не ездил, а раз Сталин не поехал, то и из руководства тоже никто не ездил в отпуск, а в 1953 г. он умер, следовательно, то был 1951 г.). Он пригласил меня, как часто случалось и раньше, к себе. Я тогда отдыхал, кажется, в Сочи, и оттуда приехал к нему в Новый Афон, и мы затем отдыхали вместе. Потом он позвонил Микояну, который отдыхал в Сухуми. Тот тоже приехал. Так мы вдвоем и жили у Сталина. Не помню, сколько дней мы там прожили, но долго. Однажды, еще до обеда, Сталин поднялся, оделся и вышел из дома. Мы присоединились к нему и стояли втроем перед домом. И вдруг, без всякого повода, Сталин пристально так посмотрел на меня и говорит: «Пропащий я человек. Никому не верю. Сам себе не верю». Когда он это сказал, мы буквально онемели. Ни я, ни Микоян ничего не смогли промолвить в ответ. Сталин тоже нам больше ничего не сказал. Постояли мы и затем повели обычный разговор…».

Между тем, после смерти И.В.Сталина 5 марта 1953 г. и ареста Л.П. Берии, Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев практически сразу начал новую строительную эпопею с государственными дачами, стоящими на балансе в Управлении Делами Президиума ЦК КПСС. Одни загородные правительственные резиденции были лишены статуса «государственная дача» по непонятным причинам, а другие были рассмотрены и приняты к использованию как приоритетные места для отдыха руководителей партии и правительства. Бывшей госдаче №8 повезло, и она не лишилась статуса государственной после смерти Сталина. Даже более того, Хрущев решил, что территория бывшей госдачи №8 подходит и для строительства личной резиденции, новой, более современной. Совершенно поразительно, но в открытых источниках, цитируемых современными СМИ, фактически нигде не указывается, что в Новом Афоне существовала личная резиденция Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева.

Н.С. Хрущев впервые посетил госдачу №12 в Новом Афоне в конце июля 1958 года, приехав на отдых с другого объекта 9-го Управления КГБ СССР – госдачи «Бочаров ручей» (бывшая при Сталине под №17), прибыв на катере. По прибытии, Н.С. Хрущев распорядился поставить на всех КПП госдачи специальные почтовые ящики для приема жалоб от населения. Население Нового Афона, узнав, что генсек решил «пообщаться» с народом подобным образом, завалило почтовые ящики многочисленными жалобами на отсутствие в поселке жилья, муниципального транспорта и пустые полки магазинов. Вопрос с жильем действительно был решен – его начали строить в Новом Афоне, такие же пятиэтажки, как по всему СССР.

Госдача №12 Хрущеву, как свидетельствуют сотрудники объекта, работавшие на нем, категорически не понравилась. В первую очередь Хрущева раздражало расположение госдачи, находящейся буквально в 170 метрах от главной улицы города. Павильон с маленьким бассейном на госдаче, в которой закачивали морскую воду по проложенному под улицей Н. Лакобы трубопроводу, раздражал Н.С.Хрущева своим аскетизмом и размерами. В это же время начались первые строительные работы в Пицунде по закладке госдач № 8,9 (9-я предназначалась лично для Хрущева) и 10, которые должны были сдать к 1960 году. Приехав еще два раза на госдачу №12 и погостив с неделю, Хрущев больше никогда это место не посещал, окончательно выбрав Крым и Пицунду для своего отдыха.

В настоящее время бывшая госдача №12– совершенно закрытый и таинственный объект, на который никого из российских туристов не пускают. Не пустили внутрь госдачи №12 и автора этих строк, несмотря на недюжинные усилия и предложение охране договориться при помощи энной суммы. На самом деле, секрет неприступности бывшей госдачи №12 открывается очень просто. На этом объекте каждое лето с семьями отдыхают чиновники из Мосгордумы, Государственной Думы РФ и Администрации Президента РФ по официальной договоренности с администрацией Президента Республики Абхазия. Их отдых на данной госдаче и закрытом пляже сопровождается хамским поведением сотрудников Государственной службы охраны РА, которые пинками и оскроблениями отгоняют простой курортный люд от земных небожителей – обитателей этого комфортного объекта.

Трудно восстановить полную картину системы охраны на госдаче №11 в период с 1947 года по 1953 года, так как кроме скупых воспоминаний сотрудников МГБ СССР и вольнонаемных, работающих на данном объекте горничными, сестрами-хозяйками и проч., практически ничего не известно. Особый интерес представляет оставшаяся нетронутой в «хозяйстве 11 и 12» отечественная система ТСО (технические средства охраны) емкостного типа разработки СКБТ ВНИИХТ (ВНИИ химической технологии), ВНИИФП (ВНИИ физических приборов) и производства Пензенского приборостроительного завода (сейчас правоприемник данных учреждений и предприятий является ФГУП «СНПО «Элерон» в г. Москве).

Периметровое средство обнаружения емкостное типа производства Пензенского приборостроительного завода на госдачах №11 и №12 было установлено сотрудниками данного предприятия и офицерами 9-го Управления охраны КГБ в самом начале 70-х годов XX века и считалось тогда последним достижением отечественного оборонпрома. Емкостные детекторы устанавливались «вкруговую» на расстоянии примерно 300 метров от госдач №11 и 12, вне зависимости от растительности и рельефа местности. Емкостное периметровое средство обнаружения без дистанционного контроля работоспособности представляло собой металлический стояк, посаженный на бетонный фундамент, под который был подведен кабель. Роль детектора обнаружения движущихся объектов выполнял особый наклонный экран размером 30 х 40 см (выполнен из вспененного полиуретана, с лицевой стороной из стеклоткани, пропитанной эпоксидной смолой и имеющий толщину 0,9 см), вращающийся на 180 градусов. Радиус обнаружения (максимальное расстояние охраняемого рубежа) данного устройства по приблизительным оценкам примерно 200—300 метров. Принцип работы детектора был основан на регистрации изменения электрической емкости при достижении движущимся объектом его рабочей зоны. Пульт контроля за ТСО емкостного типа находился на первом этаже здания комендатуры в/ч 1139 (сейчас там полный разгром и хаос). Также в системе охраны госдач №11 и №12 была задействована кинологическая служба с кинологом, который обслуживал вольер, в котором содержалось 8—9 служебных собак. Собаки выпускались после 20—21 часа в лесопарковую зону объекта для обнаружения нарушителей охраняемого периметра. В настоящее время вольеры для служебных собак сохранились, но заняты исключительно свиньями, которых там держат для откорма.

С 1947 года, когда на баланс ГУО МГБ СССР была принята госдача №8, сотрудниками гозбезопасности был разработан план охраны периметра, состоящий из тринадцати постов внешней охраны, постоянно находящейся под стандартными «грибками» с морским прожектором и телефоном, а также курсирующей по маршруту вдоль ограды. Охрана госдачи состояла из комендантского взвода (22 человека по штату). Общее количество работающих (на госдаче трудились и гражданские лица, обслуживающие многочисленные объекты жизнеобеспечения) и служащих на госдаче №8 к марту 1953 года составляло 82 человека. Когда И.В.Сталин приезжал на объект, сотрудники ГУО МГБ из Москвы, приехавшие вместе с ним, усиливали комендантскую охрану, заступая на дежурство. Все сотрудники ГУО МГБ, охранявшие госдачу №8 с 1947 года, имели на вооружении АК-47 (два магазина запасных), штык-нож от СВТ, пистолет «Вальтер» образца 1938 года. При выходе Сталина на прогулку по лесопарку госдачи №8, верхнюю малую смотровую площадку, находящуюся над зданием, занимали 2 снайпера из московских сотрудников охраны, приехавших из Главка. Однако никогда за всю историю госдач №11 и № 12 не случалось никаких чрезвычайных проишествий. Изредка воровать мандарины залезали приезжие курортники и местные мальчишки, которых задерживали и препроваживали в местный отдел милиции.