– Ты ужасно выглядишь, – обрадовал он, стараясь завести машину, – что там у тебя происходит?

– Ничего интересного, – зевнула я, – сплошная белиберда.

– Например? – он завел мой драндулет, и начал выезжать со стоянки. – У тебя бурная личная жизнь?

– Да, бурнее некуда.

Я закрыла глаза и мгновенно отключилась. У подъезда меня разбудил Влад.

– Тебя отнести, или сама пойдешь?

– Сама, ты ж меня все равно уронишь.

Мне казалось, что еще ни разу в жизни я так зверски не хотела спать. Отбиваясь от радостно скачущего Лавра, я сбросила с ног ботинки, стянула куртку и рухнула на кровать прямо в одежде. Для себя я уже решила – с поисками женихов покончено, я хочу умереть старым холостяком, по-крайней мере будут шансы до этой старости дожить.

Проснулась я только на следующий день, с ощущением того, что крайне несчастна. Ощущение было таким сильным и противным, что я пошла на кухню и налила себе рюмочку мятного ликера. Потом наполнила ванную горячей водой, включила музыку погромче, и залезла в воду пить ликер и жалеть себя, любимую. На душе было так одиноко, что я даже всплакнула. Казалось, весь белый свет просто издевается надо мною. Музыка, как назло, была романтичной до невыносимости, отчего мне сделалось еще хуже. Я ощущала себя тысячефунтовой толстухой с мешком попкорна и ведром пепси, оставалось только включить телевизор и пустить слезу под очередную «Сбежавшую невесту». Выпив ликер, я выбралась на сушу и стала думать, что же делать, как с судьбой бороться? Сидеть дома было муторно, просто невыносимо. Я позвонила Тае, но она еще не пришла с работы, и тогда я решила распечатать кубышку с заначкой на черный день и сходить куда-нибудь в кафе, дабы хоть как-то пристрелить время.

На улице вечерело, остро пахло весною. Недалеко от моего дома находился небольшой, довольно уютный бар «Крокодил». Вот уж не знаю, отчего именно так его назвали, но над стойкой висел здоровенный плюшевый крокодил, почему-то синего цвета. Туда я и направилась. Присев за столик, заказала кофе. Синий крокодил над стойкой слегка раскачивался и сочувственно смотрел на меня блестящими, немного подловатыми глазами. Дожилась, даже крокодил и тот мне сочувствовал! А уж как я себя жалела, не передать словами. Я задумала немного порыдать, но вовремя вспомнила, что накрасила ресницы. Чтобы отвлечься от рыдательных мыслей стала разглядывать немногочисленных посетителей. Ничего интересного… Но вскоре в бар вошли двое парней, огляделись и присели за столик в противоположном углу. Взяв по пиву, они о чем-то разговорились, дело, наверное, было важным, потому что лица у них выглядели очень уж сосредоточенными. Вскоре один парень ушел, а другой взял себе еще пива и стал о чем-то грустить. Как же у нас много общего!

Допив кофе, я поковыляла к стойке, желая взять еще чего-нибудь и желательно покрепче. При нынешнем положении вещей, мне оставалось только напиться до состояния Станислава, упасть в какую-нибудь канаву и умереть. Я взяла большой бокал мартини, не думая о последствиях сожительства вина и ликера, выпитого в ванной, и полезла, было, за деньгами, как над ухом прозвучали удивительные слова:

– Позвольте мне заплатить?

Не веря собственному уху, я обернулась. За моей спиной стоял тот самый парень, за которым я наблюдала.

– Не возражаете? – уточнил он.

– Нет, не возражаю…

– Меня зовут Виктор, – представился он, – а вас?

– Сена, – внятно сказала я, чтобы не дай бог, не прозвучало, как «Сеня». – Такая река есть в Париже.

– Как интересно, вы не против, если я присяду к вам? Вам явно скучно, да и мне тоже.

Боги, Боги, вы услышали меня! Он перебрался за мой столик и я как следует его рассмотрела. Виктор оказался чертовски хорош собой: русые волосы, голубые глаза, правильные черты лица, и вообще… надо бы лучше, да некуда! Некоторое время я настороженно ждала, вопросов о моей квартире, о санузеле, но он расспрашивал только обо мне, причем в этих вопросах не было ничего неприятного. Но пока я еще боялась радоваться, давно заметила: стоит мне начать восторгаться, как все немедленно приходит в полную негодность. О себе Виктор рассказывал достаточно охотно, занимался компьютерами, жил один, и вообще, мне в нем все начинало нравиться, все, абсолютно всё…

Разговор отлично клеился. Народа в баре прибавлялось и прибавлялось. К нам то и дело метили подсесть всякие разные люди, но Виктор вежливо отказывал. Мы слегка выпивали, потом танцевали, причем я чувствовала себя все лучше и лучше, красивее и красивее… Меня так и распирало спросить у Виктора, есть ли у него друг, похожий на него, или брат? О дорогой Таисии я не забывала ни на минуту…

Уже было довольно поздно, когда я бросила взгляд на часы.

– Кажется, мне пора, – с огромной неохотой сообщила я, – надо собаку выводить на прогулку, иначе он будет страшно возмущен.

– А какая у тебя собака? – на «ты» мы перешли уже в середине вечера.

– Сенбернар, зовут Лаврентий.

– Сенбернар? Обожаю больших собак, надеюсь, ты как-нибудь нас познакомишь?

– Без проблем, он очень добрый, умный и позитивный пёс.

– Ну всё, считай – он мой самый лучший друг!

Выходя из бара, я подмигнула синему крокодилу, теперь он казался повеселевшим и не таким подлым. Виктор, разумеется, отправился меня провожать.

– Сена, – сказал он, когда мы подошли к моему дому, – надеюсь, мы еще увидимся?

– Конечно, – как можно спокойнее сказала я, чтобы он не больно то о себе сразу вообразил, – я пока свободна, работаю на дому, так что звони в любое время.

Я извлекла из сумки замученный блокнот, нацарапала на листке свой телефон, выдрала страничку с мясом и чинно протянула Виктору.

– До встречи, Сена, – он снова деликатно поцеловал мою лапу.

– До встречи…

По ступенькам я взлетела, как на крыльях, даже не вспомнив о лифте. Едва переступив порог, бросилась к телефону, желая поскорей поделиться новостями с Таей.