Директриса клуба схватилась за голову.

– Простите, Арина! Современная молодежь вообще ничего не читает, а о литературе прошлых лет имеет весьма смутное представление. Текст составляла наша пиар-директор, непременно сделаю ей выговор. Не волнуйтесь, у нас подкованная публика, люди старшего возраста, уж они-то Достоевского со всякой чепухой не перепутают.

Я опешила от последнего пассажа, но молча пошла в зал.

Однако на этом история не завершилась. Рассказав немного о себе, я взяла одну из положенных на стол записок и прочитала восхитительный текст: «Таких, как вы, надо расстреливать на Красной площади. Написали в своей книжонке про студента, который зарубил топором восьмидесятилетнюю старуху, и сидите перед нами, улыбаетесь. Стыдитесь! О здоровье общества судят по его отношению к пенсионерам. Вы плесень на древе литературы!» Я сделала вид, что не получала послания, не стала еще раз поминать всуе имя Федора Михайловича и не упомянула, что старухе-процентщице из романа Достоевского было всего-то сорок два года. Мне кажется, что с дураками лучше не спорить. Их не образумишь, не воспитаешь и не переделаешь. С некоторыми людьми просто не стоит иметь дела.

– Могу я вам чем-то помочь? – вспомнила о своих обязанностях Ирина.

Я облокотилась о стойку.

– Как вы правильно заметили, я пишу книги и хочу, чтобы события в них выглядели достоверно. В той, над которой я сейчас работаю, герой, частный сыщик, обращается к дежурной отеля и просит ее рассказать, кто занимал в конце декабря одно бунгало. Гостиница, которую я описываю, очень похожа на вашу. Как вы думаете, что ответит сыщику служащая?

Ирина поджала губы.

– Ну… вообще-то это запрещено… Сведения о гостях не подлежат разглашению…

– Понятно, – кивнула я. – Но в компьютере они есть?

– Конечно, – подтвердила Ирина.

– Даже, если гость убыл? – продолжила я игру.

– Естественно, – подтвердила дежурная.

Я прикинулась глупышкой.

– Никак не пойму… Клиент благополучно расплатился и уехал, нужно вычеркнуть его и забыть. Зачем хранить такую информацию?

Ирина снисходительно посмотрела на туповатую литераторшу.

– Наш бизнес тонкий, с людьми работать непросто. Человек может приехать еще раз отдохнуть в «Нирване», а мы архив откроем и посмотрим. Ну, давайте я вам пример приведу, чтобы вы поняли. Кого бы мне посмотреть?

– Владимир Олегович Карелин, – живо подсказала я имя, – он у вас в декабре останавливался, в середине месяца.

– С компьютером очень удобно… – забубнила Ирина, водя мышкой по коврику. – Раньше-то данные о клиентах в книги заносили, мне мама рассказывала, она тоже на ресепшен работала. Если требовалось чего узнать, приходилось гору бумаг переворачивать, а сейчас один клик – и готово. Не жил у нас никогда Владимир Олегович Карелин.

– Все-таки с книгами регистрации надежнее, – хмыкнула я, – научно-технический прогресс иногда подводит. Карелин совершенно точно отдыхал в «Нирване», занимал один из трех домиков, что стоят вблизи ВИП-коттеджа.

– Да? – с недоумением протянула Ирина. – Он сам вам так сказал? Еще раз время его пребывания назовите.

– Примерно двадцатые числа декабря прошлого года.

– Нет, – отрезала администратор, – такого клиента не было. Тридцатого ноября дом «Сиреневый» заняли Воскобейниковы, жили до конца января, затем заехали Ефимовы, а потом, в начале апреля, прибыли Юрий Михайлович и Анна Константиновна Трофимовы. Вот тут у меня пометка: «С собакой. Поставить на кухне две миски, одну для воды, другую для корма». Трофимовы приехали на три месяца. Судя по записям, в этом бунгало Карелин не проживал.

– Логично, – похвалила я дежурную, – но ведь остаются еще два домика.

– «Розовый» в декабре, январе, феврале и марте арендовал господин Савельев для своей беременной супруги, а потом забронировала Зоя Андреевна Миронова, – тут же сказала Ира. – Она оплатила свое пребывание с первого числа апреля по двадцать пятое мая. Имеется пометка: «Возможно продление». А в «Жасминовом» вот уж два года живут Андрей Борисович Расторгуев и его сын Николай. Они наши постоянные клиенты. Отец, к сожалению, совершенно ослеп, но в хорошо знакомом интерьере может передвигаться без посторонней помощи, знает, где что стоит. А Николай компьютерщик, работает на дому. Очень приятные люди. Так что вашему Карелину просто некуда было въехать. И его нет ни в одном из других номеров. Компьютер правда очень удобная штука, вбиваешь данные в строку – и раз-два, на экране необходимые сведения высвечиваются. Одним словом, не регистрировался в «Нирване» Карелин. Может, он к кому-то в гости приезжал?

– Вы разрешаете жить в коттеджах тем, кто не оплатил пребывание? – удивилась я.

– Нет, конечно. Но люди могут прибыть сюда днем, пообщаться со знакомыми, погулять, пообедать в ресторане, а вечером отбыть восвояси. Ночевать нельзя. Если кто-то желает оставить приятелей до утра, необходимо приобрести ваучер, – торжественно объявила администратор.

– Навряд ли вы в оба глаза следите за всеми обитателями «Нирваны», кто-нибудь может и задержаться тайком, – предположила я.

Ирина выпрямилась.

– Горничная сразу поймет, что в номере находился лишний человек. И когда вы соберетесь уезжать, вам в счет включат пребывание гостя.

– Я слышала, что в некоторых отелях за приезжими наблюдает видеоаппаратура – охрана отслеживает, чтобы в номерах не хулиганили. Действие моего нового романа разворачивается в подобном месте, – прощебетала я.

Администратор прижала руки к груди.

– Каждая гостиница беспокоится о безопасности. Если вы поднимете голову, то увидите в наших коридорах, в ресторане, в бассейне, в тренажерном зале камеры. Их никто и не скрывает. Но ни в комнаты, ни в процедурные кабинеты, ни в раздевалки при бассейне охрана не заглядывает.