Шрифт:
Уфгас бухнулся на колени перед Фаней и гулко проговорил:
– Моя королева!
Последовала немая сцена.
Аниэль смотрела на кинжал, припоминая, что это оружие она тоже уже видела в своем пророчестве; Артур пытался догадаться, названия каких указов и распоряжений сейчас читает эльфийка, и как же он сможет выкрутиться, если Аниэль перескажет прочитанное хоть кому-нибудь; Фаня, застыв от удивлении, смотрела на Уфгаса, проверяя, не ослышалась ли она… А Уфгас просто молчал. Продолжение речи дон Текило никогда с ним не репетировал, и теперь отважный викинг просто не знал, что говорить дальше.
– Знаете, я… - подал голос Артур.
– Молчать, урод! – заорала на него Фаня.
– Мне кажется, что… - одновременно с воительницей начала волшебница. Женщины посмотрели друг на друга, чуть смущенно и виновато.
– Похоже, что… - снова отважился пелаверинец.
– Тебе что, надо объяснять по-плохому? – взъярилась Фаня. – Ты кто вообще такой? Чего постоянно вмешиваешься? Я тебя не знаю, а еще раз пасть откроешь – так я про тебя своему двоюродному дядюшке расскажу, после смерти золотарем работать будешь, понял, урод? Не видишь, что ли, мне муж что-то сказать хочет! Ты говори, - повернулась принц… королева к своему мужу. Голос ее мгновенно стал и тихим, и каким-то медовым. – Я тебя внимательно слушаю.
– Моя королева! – с воодушевлением повторил Уфгас. И снова примолк. Нет, тот иберрец говорил много… он наверняка рекомендовал сказать Фане еще что-то, столь же понятное, простое и важное? Но вот что?
После короткой паузы, в течение которой Аниэль все-таки добралась до стола и встала в опасной близости к свидетельствам запланированных махинаций, Фаня сосредоточенно буравила глазками викинга, а тот по-прежнему молчал, у Артура не выдержали нервы.
– Может быть…
– Молчать, урод! – заорала валькирия. – Пшел вон отсюда, ты моего Медведя смущаешь!
– Ваше высочество… - начал смущенный хамством девушки пелаверинец.
– Величество, - поправила Аниэль. Она-таки добралась до пергаментов и начала их читать. Ну и что… Те документы, которые Артур успел спрятать в сейф, намного интереснее…
– Да, величество, - тут же угодливо исправился бывший пелаверинский герцог, - Прошу вас, я, как-никак, дворянин, и старше вас годами – прошу вас не быть столь суровой со мной и подбирать менее… менее значительные выражения…
– Дворянин, - кивнул, подтверждая слова мужчины, Уфгас, - да, я ему грамоту подписал.
Фаня и Аниэль как-то очень строго поглядели на несчастного викинга, и он мигом усох вдвое:
– Ну, просил подписать, я и подписал.
– Эту грамоту? – выхватила из груды документов нужный свиток Аниэль. Фаня приняла пергамент. Прочитала, хмыкнула при виде подписи – и порвала дворянскую грамоту Артура Пендраконыча на четыре больших куска.
– Значит, ты, […], - грамота уже состояла из восьми кусков. Нет, из шестнадцати. - сейчас возьмешь свои мослы и двинешь отсюда в […], торопясь при этом так, будто тебя [… … …] с драконами и плясками южных народов! Понял?! Вон отсюда!
Мелкие клочки дворянских привелегий полетели в лицо опешившего мужчины. Аниэль скромно взяла его под локоток:
– Я как раз хотела сказать, что мы должны соблюдать приличия и дать возможность двум любящим сердцам побыть немного наедине, - промурлыкала эльфийка.
«Ё… Моя королева я уже сказал,» - думал Уфгас. – «Сейчас этот смешной уродец и тощая эльфа уйдут, меня с Фаней наедине оставят – а что я моей красавице говорить-то буду?» И ужас сотрясал мужественного воина, как зимняя лихорадка.
«Поцелуй ее, идиот!!!» - стукнула в голову риттландца чужая мысль.
Очень здравая мысль, как оказалось…
Палаццо-иль-Дукадоро. Ночью
– Ваше высочество! Ваше величество? Блин, - выругался бывший герцог Артур, обнаружив, что в обеденной зале искомых викингов нет. – Где ж они спрятались? неужели и вправду любовь крутить пошли? Нашли время… у меня завоевание на носу, а они шуры-муры, кровати мне еще, чего доброго, поломают… И так их два войска мне четверть страны разнесли. Винный погреб суше эль-джаладской пустыни! Я две недели не проверял отчеты своих менеджеров! Блин, варвары! И откуда вы только взялись на мою голову…
Мужчина прошел через залу к противоположным дверям, отворил, не обнаружил там никого интересного, вернулся к обеденному столу. Там так и лежали неряшливой грудой свитки, свидетельствующих о планах, надеждах, чаяниях и, чего скрывать, преступлениях.
– Эх, прав был дедушка. И прадедушка. И вообще все мои предки, - хитро подмигнул своему отражению в парадном зеркале бывший пелаверинский герцог. – У здешних жителей хватает фантазии только на самые примитивные вещи. Поклониться королю, кинуть медяк нищему, поверить в фокусы магов… А если приложить к этому миру немного фантазии…