Он неторопливо стянул с руки большую перчатку и снова подал руку Киту.

– Никита. Демидов. Можно Кит, - пожимая княжескую руку, пробубнил себе в нос Кит.

Несмотря на то, что рука князя Гэ Я Веледницкого только что грелась в перчатке, она показалась Киту прохладной. Но рукопожатие было крепким. Все-таки явно живым человеком был этот князь, а не призраком.

– Пока остановимся на Никите, достопочтенный Никита Андреевич, - сказал князь, ехидно, но не злорадно прищурившись.

Сердце кольнуло. Кит понял, что князь знает о нем… и раз узнал откуда-то отчество, то наверняка знает куда больше. Может, он следит за ним, Китом, давно. Может, и правда, залезал в его комнату с тайным обыском…

– А чтобы вы сказали Никита, если бы я предложил вам повторить летние каникулы? Прямо сейчас…

Какой дурак этого не захочет!

Кит так сразу невольно и ответил, только без слова «дурак», которого в данный момент линейного времени постеснялся. Он ответил просто:

– Кто ж не хочет?

– …И еще при этом поучаствовать в удивительном приключении, таком, что и сам Жюль Верн бы вам позавидовал… - Князь вдруг нахмурился. – Хотя Жюль Верн для вас старье, рухлядь… Вы, вообще-то, знаете такого… можно сказать, старинного писателя Жюля Верна?

Ага, не все он знает про Кита, этот князь Гэ Я! Уже легче!

Кит, и правда, вздохнул с облегчением, дар речи стал возвращаться к нему.

– Знаю, - кивнул он. – Путешествие к центру Земли. Кино смотрел. Еще про капитана Немо.

– Прекрасно, - искренне обрадовался князь Веледницкий. – Так что вы скажете?

Никита еще не знал, что сказать и во что поверить.

– А можно это… без «вы»? – спросил он, подумав, что это взрослое «вы» его больше всего напрягает и мешает соображать.

Князь поморщился, подумал.

– Можно, полагаю… но немного позднее… для этого мы должны… - И он сказал такое словечко: - обвыкнуться… - И снова оживился: - Так соглашаетесь на редчайшие, можно с полным правом сказать, уникальные каникулы?

А что бы вы ответили, попав в такую «редчайшую, уникальную» ситуацию?

А Кит, всегда друживший со своей головой, ответил так:

– Так перемена скоро кончится… Откуда их взять, летние каникулы? Целых три месяца.

Князь весело улыбнулся. В глазах его сверкнули огоньки.

– Великолепное самообладание и очень трезвая оценка окружающего, - с большим уважением признал он. – На это мы и надеялись…

«Кто это «мы»?» - про себя с опаскою спросил Кит, но пока промолчал.

– Вы допускаете путешествия во времени? – напрямую спросил князь, пытливо глядя прямо в глаза Кита.

Вот оно! В глубине души Кит уже начинал догадываться… Он знал, что ученые допускают, но пока это все – фантастика. Мама не верила совсем. А папа был уверен, что такие путешествия возможны, и даже тайно от всего мира происходят…

– Наука начинает допускать, - ответил Кит, сам удивившись, что ответил очень важно и официально.

– Прекрасно! – вздохнул с облегчением князь – Так за чем дело стало?

– Так перемена же… - невольно гнул свое Кит.

– Вот тут вы изменили логике. Разве трудно догадаться, что, отправившись в прошлое, в летние каникулы, вы вернетесь обратно в ту же временную точку? – уязвил князь Кита. – И еще успеете погулять на той же самой перемене, придя в класс повзрослевшим на пару-тройку месяцев, окрепшим, узнавшим много нового… Вы даже получите полное право справлять свой день рождения на три месяца раньше. Разумеется, тайно.

Кит слушал. И ему ничего не оставалось, как только соглашаться со всеми выкладками.

Но его математический, комбинаторный ум все не успокаивался.

– А почему именно я? – задал он главный вопрос.

Что и подтвердил князь:

– Да, это главный вопрос, - важно признал он. – Рассказывать долго. Во многое вы сейчас точно не поверите… Пока не убедитесь сами на месте. Множество обстоятельств. И вот это – не последнее.

И князь небрежно указал куда-то назад, за спину Кита.

Кит перевернулся в кресле, посмотрел – и обомлел. Хотя в такой ситуации он и так был… скажем, слегка не в себе. Но увидев такое…

Прямо за ним, на заднем сидении, стоял точно такой же граммофон, как у папани, и на нем лежала черная пластинка.

– Узнаёте? – невозмутимо спросил князь. – «Последний рейс»… Наш рейс, дай Бог, будет далеко не последним.

Все собралось в мозгах Кита в четкую, хотя и совершенно необъяснимую картину.

Он развернулся вперед, подумал ни о чем, поглядел в глубину полутемной арки, открывавшейся в знакомый дворик. И решил: