– Внешняя оболочка «Лебедя» собрана, - мягко, без пафоса, сообщил князь, явно не ожидавший такого ошеломляющего эффекта. – Это наша защита, наша внешняя броня. Теперь нам никакой штурм, никакая бомбардировка не страшны.

Слово «броня» всем понятно испокон веков. Услышав его, все зашевелились и вздохнули с облегчением. Это был еще не конец света.

– Теперь команде пора по местам – Князь снова перешел на твердый капитанский тон. – Ваше высочество, - обратился он к принцу Александру. – Управление великой боевой лодкой в вашем распоряжении… А вы, ваше высочество, - с полупоклоном обратился он к Софии Христиановне, - пока пребываете в боевом резерве и в вашем распоряжении свободное время… весьма драгоценное в нашем нынешнем положении… А вы, Никита Андреевич, - очень серьезно посмотрел князь на Никиту, - вы, как и великий поэт Пушкин, вы сейчас – «наше всё». На вас вся надежда. В вашем распоряжении весь «Лебедь». Я передам вам в личные руки секретный чертеж корабля. Ищите поломку. Вам в помощники назначается бортовой инженер Томас Алва Эдисон.

– А я – переводчиком, - тут же назначила себя княжна.

Князь посмотрел на сестру строго, но – не очень.

– Разумеется. Вы, Елизавета Януариевна, назначаетесь главным переводчиком всех времен и народов, - утвердил он назначение, сразу дав княжне большое повышение. – Только носильщик у вас будет теперь другой. Выбирайте Евсеича, который получше.

Княжна на миг поджала губы, но не огрызнулась. Чрезвычайное положение обязывало.

Бывают такие моменты в жизни - да хоть на той же контрольной! – когда нужно срочно решить очень трудную задачу, и ты совершенно не знаешь, как ее решать, но уже чувствуешь, что обязательно решишь. Такая звенящая наэлектризованная пустота стоит во всем теле… и дыхание немного захватывает.

Именно такое чувство было у Кита. Именно в тот момент, когда князь сказал, что они «закрываются от этого мира», Кит ясно ощутил, что вот теперь он уже никак не вернется обратно к папе с мамой и навсегда останется в этом огромном подземном дирижабле, на веки-вечные, как муха в куске янтаря, как Микки-Маус внутри стеклянного шара китайского производства… Это ужасное и непоправимое произойдёт, если он не починит и эту «жестянку». Немыслимо-огромную «жестянку»!

Он первым помчался вниз по витой лестнице, припустил так резво, что себя устыдился – вот рванул, как трусливый заяц. Тормознув, он дождался, пока остальные погремят ступенями, пока какой-то из Евсеичей неторопливо, с комфортом, спустит княжну.

– Если знаете, что и где, бегите. Нас не ждите. Потому что время не ждет, - сказал князь.

– Ничего. Все нормально, - успокоил его, а заодно и себя Кит. – А что опять на «вы»?

– В служебное время, - ответил князь. – Так правильно… Тогда, с вашего позволения, мы поторопимся. Будем готовить рубку.

Князь понесся дальше вниз с принцем Александром, а Кит со своей командой спустился туда, куда его вела интуиция Сборщика. Так достигли парадной лестницы.

Теперь необычные лампы на высоких колоннах у подножия лестницы сияли ярким сиреневым светом, но смотреть на них можно было не щурясь.

Кит чувствовал, что где-то здесь… как будто даже между этими лампами, оборвалась тонкая стальная… и при этом раскаленная добела нить. Нить силы. И именно по этой причине «подземный дирижабль» надорвался, не смог двинуться дальше.

Том Эдисон что-то проговорил на своем американском, показав то на одну, то на другую лампу, а потом посмотрел на Кита с гордой улыбкой.

– Том говорит, что он смог починить лампы, и теперь они горят, - перевела княжна. – Но чего-то не хватает. Что-то должно быть между лампами. Что, он не знает.

«Лезет не в свое дело», - мысленно огрызнулся Кит.

…И именно в эту минуту возникла большая угроза того, что он со временем сильно возгордится и начнет думать, что он и вправду весь из себя супергерой, каких свет не видывал. Сами знаете, к чему это может привести… Впрочем, тогда Кит еще не возгордился, некогда было.

– Подождите меня здесь. И близко не подходите, - предупредил он команду и стал спускаться по лестнице к лампам.

Том Эдисон ослушался было его и двинулся следом, но Кит всерьез показал ему кулак, не нуждавшийся в переводе на английский.

Он спустился на последнюю ступень и встал точно между лампами-колоннами. Над головой у него слегка затрещало, и волосы поднялись дыбом. Княжна наверху хихикнула, но ей Кит мог простить все – заранее и оптом.

Он посмотрел вверх. Глаза стало щипать, даже слезы потекли. Кит прищурился.

Когда смотришь, щурясь, на сильный источник света, всегда в глазах разлетаются яркие стрелы. Вот и сейчас в глазах Кита полетели световые стрелы – но странно как-то: не во все стороны, как видишь обычно, а – точно под одной линии, точно между лампами… и еще куда-то в стороны от них… В самом деле не хватало чего-то важного… энергетического. Словно порвалась энергетическая струна, соединявшая «подземный дирижабль» воедино.

«Ось! – осенило Кита. – Энергетическая ось!»

Ему казалось, что «дирижабль» слегка погнулся, роя землю, повредил свой прямой, как стрела, энергетический «хребет» - и по этой-то причине застрял при первом же погружении.

Кит опустил голову, вытер кулаком слезы, посмотрел налево, посмотрел направо.

– Что там? В самом конце… – указав налево, спросил он через плечо разом всех, кто остался за спиной.

– Корма, - донесся звонкий голосок княжны. – Машинное отделение. Топка.