Тая отверзла было уста свои шумные, но я упредила словесный поток:

– Все, разговор окончен! Детектив ты или какашка козья? Мы на пороге раскрытия целой серии убийств, а ты… ты…

– Ладно, – хмуро буркнула Тая, – считай – уговорила.

Ой, батюшки, ну надо же! Что ж, можно считать одной проблемой меньше, осталась урегулировать еще один немаловажный вопрос: сообщить Станислав Станиславычу поразительное известие – завтра я не приду в офис родимой редакции таскать компьютеры и папки с архивами. Реакцию нашего великого предводителя предсказать было несложно. Оставалось изобрести проблему, помешавшую отдать священный трудовой долг родной газете. Перелом позвоночника и пробоину в черепе я отмела сразу, хотя варианты, в принципе, были неплохими, идея созрела, когда стала набирать домашний номер Конякина.

– Да! – рявкнуло начальство.

– Штанишлав Штанишлавович, – старательно зашепелявила я самым разнесчастным голосом, на который была способна, – ждравствуйте!

– Кто это?

– Это Шена.

– А, здравствуй, Сена, что это у тебя с голосом?

– У меня тут такое нешастье приключилось…

– Никаких, Сена, несчастий! Завтра чтобы явилась в редакцию!

– Но я не шмагу! У меня жуб раскололся, трешнул, ражломился, нервы во вше штороны торчат, кровь фонтанирует! Я жавтра к штоматологу еду, уже жапишали меня!

– Хм-м… – сказал Станислав Станиславович.

– Я штатей кучу напишала, – старательно добивалась я своего, – целую кучу жамечательных штатей!

– Написала? Хорошо… Ладно, один день тебе на стоматолога!

– Шпасибо! Дошвидания! – И, уже положив трубку, добавила: – Вы лучше вшех на швете!

Как и ожидалось, с самого утра Михайловна принялась ныть, кряхтеть и изображать смертельно больную лошадь, которую обязан пристрелить добрый хозяин. Я не являлась добрым хозяином, поэтому лошадь могла страдать и мучаться, сколько ей вздумается, я старательно не обращала внимания на ее показательные выступления.

Накормив страдалицу обедом, я настоятельно потребовала незамедлительно приступить к штукатурно-малярным работам. Таисия взяла свою гигантскую косметичку и, еле волоча копыта, поплелась к подоконнику.

Никаких таких чудес, на которые могла рассчитывать Таечка, не произошло, в «Альфадент» мы поехали. И по дороге тоже, ну как на зло, ничего не приключилось, хотя Тая всем своим видом, ну просто с ног до головы на это надеялась. Без пяти два мы переступили порог небольшой клиники, делившей здание с салоном красоты и магазином «Интерьер». Так как подруга была недееспособна, мне пришлось самой подойти к стойке с улыбчивой девушкой, назвать ФИО, взять талончик и легкими пинками подогнать Тайку к шестому кабинету. Пришлось даже самостоятельно постучать, приоткрыть дверь и заглянуть в кабинет.

– Здравствуйте! Можно вой…

И голосок мой оборвался. В белом халате, у зубодрального кресла стоял Ганс собственной персоной. Я просто глазам своим не поверила, настолько плохо у меня ассоциировался средненький бандитик из ресторана с врачом. Друг на друга мы таращились с добрую минуту, затем я пришла в себя, откашлялась и спросила, можно ли заходить?

– Да, заходите, – приветливо улыбнулся он.

Я посторонилась, впихнула внутрь Тайку, закрыла за нею дверь и принялась ходить туда-сюда по коридору, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Как же так? Если Ганс посредник, то кто тогда убийца? Еще один стоматолог, работающий в клинике вместе с Гансом? Целая компания дантистов преступников? Может я и впрямь пошла по ложному пути и убийца не стоматолог? Чертовщина какая-то… Внезапно дверь кабинета номер шесть распахнулась и в коридор вылетела Тайка с перекошенным от ужаса лицом.

– Ты чего? Ты куда?

– Он меня в третий кабинет отправил снимок делать, – зашептала она. – Это ведь ресторанный Ганс, да?

– Похоже на то. Слушай, это, конечно, безумное предположение, но может они братья близнецы? Один врач, второй бандит?

– Да нет, по-моему, это один и тот же персонаж и у меня еще нехорошее подозрение, что он нас узнал.

– Брось, он видел нас один раз в Борисовке, второй раз в ресторане и то в ресторане он в нашу сторону вообще не смотрел. Иди, делай снимок. Кстати, а где твоя сумка?

– Там, в кабинете осталась.

– А чего ты ее с собой не взяла?

– Забыла. Ладно, пошла клыки фотографировать.

С фотографированием подруга управилась быстро и, на подгибающихся от страха ногах, полезла обратно в кабинет. Подойдя к двери, я огляделась по сторонам, никого не увидала и с чистой совестью стала подслушивать. Раздался противный свист бормашины, одновременно с этим завыла Тайка – леденящее кровь сочетание звуков… «Заодно вылечит свой дырявый зуб, – мысленно утешала я саму себя, – а то ведь жаловалась, что болит». Минут через сорок подруга выпала из кабинета с ошалелым видом.

– Дружочек, ты в порядке? – взволнованно залепетала я. – Он тебе мозг не просверлил?

– Нет, он просверлил мне зуб, – еле ворочая языком, произнесла она, – поставил временную пломбу, через четыре дня на прием.

– И… и все?

– А что еще? – Тайка сердито зыркнула на меня, перебрасывая ремешок сумочки через плечо. – Тебе этого мало? По-твоему, я еще не достаточно настрадалась?! Злыдня!

– Да я не об этом… Ладно, идем на воздух.

На воздухе Тая зачем-то полезла в сумку и остановилась посередь дороги.