Шрифт:
– Далеко… не успеют, – Логус посмотрел на снимающего одежду Уно и Брамса, пробовавшего лапой воду – не холодная ли?
– Надо самим что-то придумать, – напряженно сказал Эмит.
– Что именно?
– Джидар у нас самый умный, пусть он думает.
– Сейчас, – Джидар задумался, но в голову, как назло ничего путного не приходило.
– Давай скорее! Они сейчас туда залезут! Они этого напьются!
– Не знаю я что делать! – процедил Джидар. – Эх! Ну ладно!
Он камнем бросился вниз. Малыш Конти уже склонился над водой, собираясь как следует утолить жажду, когда с неба неожиданно спикировал орел. Осторожно, чтобы не помять лисенка когтями, он схватил рыжий комочек и полетел вверх по ручью.
– Конти украли! – не своим голосом завопил Брамс, взлетая в воздух. – Уно, скорее! Какая-то ворона заграбастала нашего Конти!
Уно не нужно было торопить, он уже летел вслед за огромным орлом.
«Ворону я еще тебе припомню, попугайчик!» – с яростью подумал Джидар. Он старался не выронить, не причинить боли барахтающемуся в его лапах лисенку, который так и норовил вывалиться.
Уно догонял орла. На лету он скатывал комок боли, превращая его в смертельный разряд, надеясь, что убив орла, сумеет подхватить Конти, не дав ему разбиться.
Наконец Джидар увидел труп бизона. Устремившись вниз, он бросил лисенка на мягкую подушку желтых цветов, и резко взмыл ввысь. Увидев, что Конти в безопасности, Уно не стал преследовать орла, а приземлился рядом с перепуганным малышом.
– Конти, ты в порядке? – Уно бросился к лисенку. – Ты цел? Ты не пострадал?
– Вроде нет, орел не сделал мне ничего плохого…
– Да? – удивился Уно, осматривая его со всех сторон. – Действительно ты цел. Странно, обычно орлы выпускают из когтей уже… в общем, это не важно.
– Где, где эта ворона?! – наконец-то подоспел сверхскоростной Брамс. – Уно, ты уже оставил от него мокрое место?!
– Нет, он отпустил Конти не причинив ему вреда.
– Да? Как странно…
– Посмотрите туда! – воскликнул лисенок, указывая на ручей. – Там… там… лежит…
– Я вижу что там лежит, – медленно произнес Уно, глядя на труп бизона. – Пойдемте отсюда.
Они вернулись обратно к оставленным вещам. Брамс не переставал вертеть головой по сторонам, высматривая злобных орлов, но их не наблюдалось.
– Вы представляете, чтобы с нами было, если бы мы напились этой воды? – сказал Уно.
– Да… в общих чертах, – поежился Брамс. – Никогда бы не подумал, что орлы могут подвернуться так кстати…. Ребята, пойдемте отсюда, а?
Уно собрал сумку и спустя пару минут они уже были в небе. А в холмах, в густом колючем кустарнике, прижавшись брюхом к земле, рядком, лежало трое львов, рядом с ними, в траве, распласталась четверка орлов, причем один из них, не в силах успокоиться, все ругался, ругался и ругался…
Глава десятая
Без отдыха Уно летел до самого вечера. Брамс время от времени похрапывал в сумке, потом вспоминал про существование такого абстрактного понятия, как «совесть» и принимался размахивать крыльями самостоятельно. Погруженный в раздумья Уно летел молча. Он снова и снова вспоминал слова Герингера, вспоминал его величественную осанку и спокойные, словно заранее продуманные движения, но больше всего Уно запомнились его глаза. В них не виделось того праздного удивления и интереса, как у других, в них было нечто совершенно иное, как будто Герингер знал, кто такой Уно… Уно нахмурился, пытаясь связать все воедино. Если мудрому льву все известно, так что же не сказал ничего, а наоборот, избегал разговоров не только об Уно, но и вообще на любую другую тему? Уно не сомневался, что Герингеру прекрасно известно и то, что находится там, в Черной Пирамиде, однако лев не стал говорить и этого…
Белые кожистые крылья Уно, давно позабыв про усталость, мерно поднимались и опускались в постепенно темнеющем небе. Зажигались первые звезды и Уно, оставив свои размышления, стал искать взглядом звезду Кеолу. Едва заметные огоньки неба спешили уложиться в тонкие созвездия, которые с наступлением темноты вспыхнут и загорятся мириадами ярких глаз… Одна за другой появлялись звезды Северного Креста, и Уно, уже не глядя, мог определить, где именно ждала его Кеола. Бледно-голубая, она светилась дрожащей слезинкой, и была так близко, что казалось, можно дотронуться до нее и смахнуть, как самую обыкновенную слезу… Именно с осознанием того, что эта звезда так рядом, Уно вдруг почувствовал неясную, неуловимую тревогу. Словно дуновение ветра тревога прикоснулась к нему, заглянула в душу, оставила смятение и исчезла, так ничего и не объяснив. От этого Уно стало не по себе, словно кто-то сдавил на мгновение его сердце в холодных тисках и тихонечко шепнул: «Бойся… бойся…» Он тряхнул головой, желая избавиться от этих неприятных ощущений и решил разбудить Брамса, битый час спавшего в сумке и совершенно не желавшего вспоминать про совесть.
– Брамс! – крикнул Уно. – Брамс, проснись!
– А?! Что такое?! – подскочил попугай. – Что случилось?!
– Ничего не случилось, просто поговори со мной и все.
– А чего это ты вдруг? – безмерно удивился попугай.
– Просто хочу поговорить и ни о чем не думать.
– А о чем ты думаешь?
– Об этом я не хочу говорить.
Попугай глубоко задумался.
– Ну, что ты молчишь?
– Решаю, что именно тебе нашутить.
– Почему именно нашутить?
– Потому что тебе паршиво, и тебя надо развеселить.