— Пойдемте, — тихо сказал Гектор, коснувшись ее рукой.

Она вздрогнула, поднялась с места, томная и рассеянная.

— Это телеграф? Вон тот домик с мачтой? — крикнул г-н Шабр. — Я схожу за ракушками и догоню вас.

Тогда Эстелла, чтобы стряхнуть с себя охватившую ее блаженную лень, принялась бегать и резвиться, как девочка. Она прыгала через лужи, бежала к морю, ей вдруг вздумалось взобраться на груду скал, как видно, образующих островок во время прилива. И она почувствовала себя счастливой, когда, преодолев трудный подъем и перебравшись через трещины, достигла вершины и с самого высокого камня окинула взглядом мрачный обнаженный берег. Ее тонкий силуэт четко вырисовывался в чистом воздухе, а широкая юбка, как знамя, развевалась на ветру.

Спускаясь вниз, она заглядывала в каждую расселину, попадавшуюся ей на пути, во все выбоины в скалах, в спокойно дремлющие прозрачные озерки, в ясном зеркале которых отражалось небо. Со дна подымался романтический лес изумрудно-зеленых трав. Откуда-то выпрыгивали, как лягушки, большие черные крабы и исчезали, не замутив воды. Молодую женщину не покидала задумчивость, словно она проникала взором в таинственные страны, в обширные, неисследованные, блаженные края.

Когда молодые люди вернулись к подножью прибрежных скал, Эстелла заметила, что ее спутник набрал в носовой платок мидий.

— Это для господина Шабра, — сказал он. — Я отнесу ему.

Тут наверху как раз появился огорченный г-н Шабр.

— У сторожа нет никаких ракушек, — закричал он. — Я не хотел идти сюда и был прав.

Но когда молодой человек показал ему издали мидий, он успокоился. И в изумлении смотрел, с какой ловкостью карабкается тот по тропке, известной только ему, на скалу, отвесную, как стена. При спуске понадобилось еще больше отваги.

— Это пустяки, — говорил Гектор. — Тут настоящая лестница. Надо только знать, где ступеньки.

Господин Шабр настаивал на возвращении: море покрылось зыбью. Он умолял жену, по крайней мере, подняться наверх, поискав подходящую тропу. Гектор отвечал, смеясь, что здесь вовсе нет троп, доступных женщине, что теперь уже придется идти дальше. Кроме того, они еще не видели гротов. Тогда г-ну Шабру ничего не осталось, как продолжать путь по гребню скалистого берега. Солнце уже садилось, и он, закрыв свой зонт, опирался на него, как на трость, а в другой руке нес корзинку с мидиями.

— Вы устали? — ласково спросил Гектор.

— Да, чуть-чуть, — ответила Эстелла.

Он предложил ей руку. Она совсем не устала, но приятная истома все больше овладевала ею. Только что она с волнением следила за Гектором, карабкавшимся по отвесной скале, и до сих пор ее не покидала внутренняя дрожь. Они медленно брели по песчаному берегу и больше не разговаривали; галька и осколки ракушек хрустели у них под ногами, как на садовых дорожках. Он показал ей две глубокие впадины в скалах: Яму безумного монаха и Кошачий грот. Она зашла в пещеры, обвела их взглядом и почувствовала легкий трепет. Продолжая путь по прекрасному мелкому песку, они глядели друг на друга, улыбались, не нарушая молчания. Вода прибывала, с рокотом перекатывались короткие волны, но Эстелла и Гектор не слышали их шума. Г-н Шабр сверху что-то кричал, но они и его не слышали.

— Это же безрассудство! — выкрикивал бывший торговец, размахивая зонтом и корзинкой с мидиями. — Эстелла! Господин Гектор!.. Послушайте, вас застигнет прилив! Вы идете уже по воде!

Они не чувствовали прохлады набегавшей волны.

— Ах! В чем дело? — прошептала наконец Эстелла.

— А! Это вы, господин Шабр! — проговорил молодой человек. — Пустяки, не бойтесь… Нам осталось только осмотреть Грот прекрасной дамы.

Разведя в отчаянии руками, г-н Шабр добавил:

— Это безумие! Вы утонете.

Они больше не слушали его. Чтобы спастись от нарастающего прилива, они пробирались у самых скал и дошли наконец до Грота прекрасной дамы. Это была пещера в гранитной скале, мысом выдающейся в море. Высокие своды поднимались округлым куполом. Волны, долетавшие сюда в бурю, отполировали стены, блестевшие теперь, словно агат. Розовые и голубые прожилки в толще темной скалы переплетались варварски роскошным узором; можно было подумать, что первобытные художники расписали этот бассейн для купания морских королев. Пол, усеянный галькой, все еще влажной и сохранявшей прозрачность, казалось, был выложен драгоценными камнями. В глубине виднелся слой мягкого сухого песка, бледно-желтого, почти белого цвета.

Эстелла села на песок, она рассматривала грот.

— Хорошо бы пожить здесь! — прошептала она.

Но Гектор, наблюдавший некоторое время за морем, вдруг притворился растерянным.

— Боже мой! Мы отрезаны! Волны преградили нам путь… Часа два придется ждать.

Он вышел из грота и, подняв голову, увидел г-на Шабра. Тот стоял на прибрежной скале как раз над гротом, и когда молодой человек объяснил ему, что они отрезаны, г-н Шабр закричал торжествующе:

— А что я вам говорил? Вы никогда меня не слушаете… Вам грозит опасность?