В пустой квартире эти мысли очень быстро превратились в просто невыносимые, вот так и получилось, что Ксения, резко собравшись, убежала гулять. По дороге к проспекту она успела зайти на выставку восковых фигур в «Победе», экспонатов из Книги рекордов Гиннесса, потом лениво прошлась по рядам со всякой мелочью и купила себе гель для душа «Камей» с каким-то новым, волнующим ароматом… Но к тому моменту, когда она проголодалась и направилась к своему любимому лотку за шаурмой, ей уже надоело все: и этот пронизывающий до костей, ледяной ветер, и скользкий, подмерзший асфальт под ногами, и угрюмые люди, бегущие навстречу в пальто с высоко поднятыми воротниками. Потому Ксения и зашла в «Манеж», спрятавшись в нем от холода и скуки.

Не обращая внимания на живописно разложенные на витрине ремни и маленькие женские сумочки, девушка привычно направилась в отдел с брелоками и стеклянными сувенирами, однако дойти до него не успела. Из отдела косметики резво выпорхнула полная блондинка и, наткнувшись на Ксению, радостно заверещала, схватив ее за плечи пухлыми лапками:

– Ксения, это ты?! С ума сойти, ты так изменилась!

Можно подумать, будто Улька осталась все той же шустрой студенткой с невинной детской мордашкой! За четыре года она повзрослела, округлилась, посолиднела. Хотя не узнать Ульку невозможно! Разглядывая подружку, Ксения невольно улыбнулась и вдруг почувствовала себя прежней девчонкой с волосами, забранными в безыскусный хвостик, с большой сумкой-баулом с надписью «Юность» на плече. И как будто они с Ульяной не случайно встретились в магазине, а целенаправленно договорились о свидании и теперь вместе пойдут на дискотеку или на вечер поэзии в седьмой корпус или в десятый. Словно не было тех лет после окончания университета, которые разделили их, отдалили друг от друга, развели по разным уголкам города и жизни!

– Подумать только, так долго не виделись! И живем-то вроде в одном городе, и ходим одними и теми же путями, а встретились лишь сейчас! – Цепко схватив Ксению за руку, Ульяна потащила ее к выходу, успевая улыбаться каждому проходящему мимо мужчине и говорить с подругой, произнося сто слов в минуту. А когда она особенным, только ей свойственным движением легонько толкнула стеклянную дверь не ладонью, а всем кулачком, Ксения вдруг ощутила себя почти счастливой. Все это когда-то было, она словно опять стала студенткой, и все такое знакомое, родное, точно она после длительной разлуки вернулась домой! – Но раз уж мы встретились, хочешь ты этого или нет, я тебя никуда не отпущу! По крайней мере, пока мы всласть не наговоримся!..

Из «Манежа» Ксения с Улей вышли, держась за руки, как в прежние добрые времена, и отправились в кофейню «Восток-Запад» на Вольской, заняли диванчик у окошка и заказали себе кофе с бренди. Ксения взяла еще и пирожное и, когда Улька мужественно отказалась от сладкого, рассмеялась. Как бы сильно они ни изменились внешне, внутренне обе остались все теми же девчонками: и это Улькино вечное сидение на диете, и ее улыбка, от которой на пухлых щечках появляются ямочки, и ее своеобразный смех с высокой пронзительной ноткой в конце… Как хорошо, что они встретились!

Они просидели в кофейне два с лишним часа. Сначала Ксения думала, что ничего не будет рассказывать Ульке про своего Стрелецкого, но, как это и раньше всегда происходило, через некоторое время девушка с удивлением заметила, что изливает подружке душу, а та понимающе кивает, вертя в руках кофейную ложечку.

– Да ладно тебе, вот если бы у сорокалетнего мужика не оказалось никакой Инессы, это было бы странно. – Не выдержав, Улька решительно пододвинула к себе тарелку Ксении и отломила ложечкой кусок ее «Птичьего молока», потом, зажмурившись от удовольствия, отправила его в рот. Пирожные всегда были ее слабостью. Прожевав, она весело посмотрела на подругу и пожала плечами. – И кстати, вовсе не обязательно, что он с ней спит сейчас. Но что спал раньше – наверняка. А что, ты думала, у взрослого мужчины не будет женщин?..

И, как всегда, Ксения не нашлась что ответить Ульке. Наталья, наверное, сказала бы то же самое и еще посмеялась бы над наивностью подруги. Но ведь что Ульяна, что Уранова – бойкие, яркие, активные, у них есть опыт в любовных делах, не то что у Ксении. Разве ее отношения с мужчинами можно назвать «опытом»?

Заказав себе еще кофе, Ксения уныло достала из сумки зеркальце и посмотрелась в него. Улька сделала ей массу комплиментов, сказала, что она удивительно похорошела, стала женственной и с этой прической похожа на француженку. Вот только сама Ксения почему-то не ощущает своей красоты, даже будто наоборот – чувствует себя так, словно состоит из одних изъянов. Бедра слишком толстые, талия какая-то мягкая, неспортивная, глаза – как у коровы… И вообще, у нее просто не получается быть красивой женщиной и никогда не получится! Вчерашний вечер это доказал.

– Да нет, все так, ты права, и все я знаю, конечно. Просто никак его не могу понять. Пытаюсь, но не могу… Скажи, вот если бы он не воспринимал меня как женщину, то вряд ли бы подавал руку, когда я выхожу из машины, или придерживал под локоток, и все в том же духе, ведь так? Но нет же, Егор очень нежен со мной, мы вчера целый вечер хорошо сидели с ним в этом «Марсе»! В какие-то моменты я даже была уверена, что он ухаживает за мной, но… Потом картина резко менялась, и я просто в шоке, я не знаю, как к этому относиться! Представляешь, смотрит на меня, пристально, потом говорит: «У тебя такие красивые губы! Наверное, парни обожают с тобой целоваться!»… Ага, я, как дура, краснею и хлопаю ресницами, а он в этот момент спокойно отхлебывает свое пиво и продолжает: «Да, тебе сколько лет? Почти двадцать шесть? А почему ты не замужем? Тебе что, не хочется иметь семью, мужа, детей?»… И эти перепады – весь вечер! Я чуть не умерла от злости!

А ведь вчера, в семь часов вечера, когда Стрелецкий так неожиданно вошел в агентство и поймал ее в свои объятия, Ксения готова была поклясться, что нравится ему! Он так чудесно ей улыбнулся… Наверное, не стоило обольщаться и воображать себе радужные картинки. Но ей так хотелось провести с этим мужчиной целый вечер, а если получится, то и ночь… пусть даже в ночном клубе, среди толпы народа, и все-таки – с ним! Прикасаться к его руке, заглядывать в лицо, прижиматься к нему всем телом, к его руке, плечу, вдыхать его запах – разве она многого хотела?