Прижав к груди сумку, Ксения сделала пару коротких и несмелых шажков, а потом резко сорвалась с места и, приподняв длинный подол платья, побежала, не обращая внимания ни на расстегнувшийся ремешок туфли, ни на отчаянно льющиеся из глаз слезы.

Приоткрыв один глаз, Ксения уставилась на белый потолок, потом изумленно распахнула оба глаза и села на кровати. Как она могла уснуть? Нет, только не в эту ночь, когда с ней случилось такое чудо! Да она должна была, как губка воду, впитывать каждое мгновение, каждую секунду, наслаждаясь и запоминая все подробности, все мелочи!

– Ну, чего ты опять? – Мужская рука требовательно легла на ее голое бедро, и темная, с проседью на висках голова сонно ухмыльнулась с соседней подушки.

Быстро нырнув обратно под одеяло, Ксения прижалась к любовнику животом и грудью и, крепко обхватив его ногу холодными коленками, уткнулась носом ему в ребра. Нащупав губами бьющееся сердце, сперва языком, а потом и всем ртом прижалась к нему и поцеловала. Она никогда не думала, что щекотать языком мужскую грудь так приятно, особенно эту, вернее, только эту! И чувствовать под своими губами ровные удары любимого сердца, и чуть-чуть, совсем не больно, покусывать кожу или тихонько выстукивать ладошкой на подушке ритм его пульса, такой уверенный и спокойный, похожий на вальс… Раз-два-три, раз-два-три!..

А ведь все могло сложиться иначе. Если б она, выскочив из туалета после тяжелого разговора с Татой, действительно кинулась в гардероб за пуховиком, а потом, как была – в тонком платье, открытых туфлях на каблуках, без кофты – выбежала бы на улицу и унеслась домой, поймав попутку, то не было бы у нее сейчас Стрелецкого, этой ночи, коньяка и жаркого шепота в вестибюле гостиницы! И сонного портье, от которого пришлось прятаться за фикусом! Осталась бы только ее пустая квартира, воркующие за стенкой Тата с Антоном, мяукающая Дымка и собственная скомканная, испорченная жизнь…

Стрелецкий принял бы как факт то, что она опять сбежала, и, наверное, даже не стал бы искать ее. Ксения взрослая женщина и сама знает, что делать. Если б она, зареванная и несчастная, не появилась в зале и не кинулась бы прямо к нему, никого вокруг не замечая, то все бы пошло наперекосяк. И ничего хорошего в этой жизни у Ксении никогда бы больше не было! Ни одной минуты счастья!..

– …А как, по-твоему, я должен был вести себя с тобой? – Егор яростно ерошил пятерней свои густые волосы, и Ксения не могла оторвать от него глаз. Слушая Стрелецкого, она все смотрела и смотрела на его руку, на щеку, на губы. – Да, конечно, я с первой же минуты понял, что ты – это ты, я ж знаю всю твою семью и тебя видел на фотографиях! Пока нес тебя от лифта к своему номеру, думал, вот сейчас позвоню Андрею Андреевичу, скажу, что ты у меня… И что получилось? Ты была такая беззащитная, мне тебя стало безумно жалко, ты плакала, и… я даже не знаю, как это вышло. Но представь себе, что я должен был чувствовать, если чуть не изнасиловал дочь своего компаньона? Ни о каком согласии и речи не идет, ты была беспомощная, как ребенок, а я этим едва не воспользовался… Взрослый мужик – и чуть не совершил такую подлость! Вовремя остановился, но все же я был страшно зол на себя!

Разве могло с ней произойти это чудо? С ней, такой обыкновенной, совсем не красавицей? Однако любимый мужчина говорил ей все это, они стояли, обнявшись, на улице, возле «Марса», и Ксения не верила своим ушам, но – верила Стрелецкому, потому что не поверить ему не могла.

– В то утро ты убежала, пока я, как дурак, бегал в магазин за соком и кофе. Вот дурак, правда? Лучше бы остался с тобой… Но так вышло. А потом ты явно показала, что не хочешь ни о чем вспоминать, и я не стал настаивать… Делал вид, что мне тоже все безразлично. Хотя знаешь сколько раз я хотел бросить эту игру и прижать тебя к себе? Поцеловать, погладить по стриженой голове… И эти чертовы розы! Я просто с ума сходил от ревности! Ты все это время ходила рядом, вся такая неприступная и ужасно хорошенькая, но у меня не было никакого права приблизиться к тебе… Я и сейчас ни на что не могу рассчитывать. Я же намного старше тебя, безумно старше!..

Как раз после этих слов Ксения в первый раз сама поцеловала Егора. Притянула к себе его голову и крепко сжала губами его губы, отпустив любимого только тогда, когда почувствовала на своем языке его язык… Тогда она расслабилась и больше не боялась потерять его, потому что уже точно знала – он будет рядом и никуда не уйдет!

А потом они ехали из «Марса» в «Словению», и Егор всю дорогу прижимал Ксению к себе, сидя вместе с ней на заднем сиденье, гладил ее волосы, целовал ее, осторожно, как маленькую девочку.

Уже в гостинице, после забавного эпизода с фикусом и бдительным персоналом, пересмеиваясь и держась за руки, как влюбленные подростки, они поднялись в номер на втором этаже, и там Ксения задала свой вопрос. Только один.

– Как могло случиться, что в то утро к тебе в номер зашла Тата? – Ведь у нее был свой ключ, и тетка знала, кого желает найти здесь, только по случайности она не застала Егора… И не увидела Ксению.

– Я не знаю. Единственное, что я тебе твердо скажу: она не моя любовница. И никогда ею не была. Устроит тебя такой ответ?..

Конечно, он ее устроил. В конце концов, Ксения пришла сюда вовсе не для того, чтобы в чем-то обвинять этого мужчину. Она ему верит, она любит его и хочет, и что бы он ни сказал – все правда. Потому что иначе и быть не может!

Она потом найдет ответы на все свои вопросы. Выяснит, каким образом у Таты оказался этот ключ. Взяла ли она его у отца, когда утром явилась к нему за подарком для Ксении, или заплатила коридорному, а может, и украла. Не так уж это важно, в самом деле. И то, что Тата когда-то любила Егора… Что ж, Ксения ее понимает, такого мужчину нельзя не любить. И может, она даже когда-нибудь простит свою тетку за те колкие слова в дамской комнате, это женская зависть, со временем все пройдет и забудется… Конечно же, Ксения сумеет простить Тату.