Постепенно в протестантизме появились разные секты. Приверженцы каждой из них очень хорошо замечают вымыслы и нелепости других вероучений, но зато слепы по отношению к своим предрассудкам. Последователи каждой религии считают истинной только свою веру, а все другие объявляют ложными. Они ведут между собой бесконечные споры, пытаясь доказать, что только их бог, только их вера истинны.

Лев Николаевич Толстой рассказал об одном споре, который произошел в знаменитом порте империи Акбара, в городе Сурате. Там была кофейная, куда сходились многие прохожие и иноземцы. Зашел туда и иранский ученый-богослов — он всю жизнь изучал сущность божества и писал о том книги. Был у этого богослова раб-африканец, ходивший за ним повсюду. Когда его хозяин вошел в кофейную, африканец остался во дворе и уселся на камень на самом солнцепеке. Он сидел и отгонял от себя мух. А богослов лег на диван в кофейной и стал курить опиум. Вскоре иранец позвал раба и спросил его:

— Презренный раб, скажи мне: есть бог или нет?

— Разумеется есть! — ответил раб и тотчас достал из-за пояса маленького деревянного идола. — Вот мой бог, который меня хранит с тех пор, как я живу на свете. Он сделан из сука священного дерева, которому поклоняются все в нашей стране.

Посетители, бывшие в кофейной, слышали этот разговор и очень удивились. Странным показался им вопрос господина и еще более странным — ответ раба.

Один брахман сказал рабу:

— Несчастный безумец! Разве может бог находиться за поясом у человека? Есть только один бог — Брахма. Он больше всего мира, потому что сотворил весь мир. Брахма — великий бог, в честь которого построены все храмы на берегах реки Ганга. Это бог, которому служат брахманы. Только они знают истинного бога.

Так сказал брахман, но ему тут же возразил иудей.

— Нет, храм истинного бога не в Индии. И бог покровительствует не брахманам. Истинный бог не бог брахманов, а бог Авраама, Исаака и Иакова. И покровительствует он только одному своему народу израильскому. Бог с начала мира, не переставая, любил и любит один наш народ… Бог восстановит чудо древности, иерусалимский храм, и поставит Израиль владыкой над всеми народами.

Так сказал иудей, но его перебил итальянец.

— Неправду вы говорите, — сказал он иудею. — Вы приписываете богу несправедливость. Бог не может любить один народ больше других… Бог не оказывает предпочтения никакому народу, а призывает всех в лоно римско-католической церкви, вне которой нет спасения.

Так сказал итальянец. Но протестантский пастор, побледнев, отвечал католику:

— Как можете вы говорить, что спасение только в вашем исповедании? Спасены будут только те, кто служит богу по закону Иисуса.

Тогда турок, работавший в суратской таможне, который тут же сидел с важным видом и курил трубку, обратился к обоим христианам.

— Напрасно вы так уверены в истине своей веры, — сказал он. — Ваша вера уже около шестисот лет тому назад заменена истинною верою Мухаммеда. Она все больше и больше распространяется. Спасутся только верующие в последнего пророка божия, Мухаммеда. И то только сунниты, а не шииты. Они неверные.

При этих словах иранский богослов-шиит хотел возразить турку, но в кофейной уже разгорелся спор между всеми находившимися тут посетителями разных вер и исповеданий: абиссинскими христианами, тибетскими ламами, мусульманскими сектантами-измаилитами и зороастрийскими огнепоклонниками. Все спорили о сущности бога и о том, как нужно поклоняться ему. Каждый утверждал, что только он знает, как надо почитать бога.

Смысл рассказа Толстого состоит в том, что бесчисленное множество вероисповеданий претендовало и претендует на обладание истиной. Каждый проповедник религии утверждает, что только его бог истинный, а другие боги лживы. Нет такой религии и церкви, которая не считала бы свои верования и обряды наилучшими и на этом основании не порицала бы другие исповедания. Католики в Риме осуждают тех, кто не верит в Христа, а мусульмане в Мекке — тех, кто верит в него. Вера в Аллаха означает неверие в Будду, а вера в Будду — неверие в Аллаха.

Многовековой опыт человечества показал, что правильный путь не в поисках истинного бога, а в отказе от веры во всякого бога. Говорят, что религиозная вера объединяет людей. Нет, она не столько сплачивает, сколько разобщает людей; а если и сплачивает, то лишь для того, чтобы противопоставить их друг другу. Религии, церкви и секты разъединяют людей, внушая измышления о мнимом превосходстве одной веры над другой. Трудящимся нужно не разделение, а единение. Нет для них большего врага, чем предрассудки и суеверия, выгодные эксплуататорам.