Только сейчас Джен узнала офицера. Да, это был действительно Антони Стаффорд, тот самый офицер-десантник, который освободил их из Дюбуа-Каре. Но как он изменился за это короткое время! Вместо весёлого стройного лейтенанта перед Джен стоял почти инвалид, сгорбленный, опирающийся на палку человек. Жёсткие складки залегли в углах его рта.

Стаффорд поздоровался с присутствующими и познакомился с Гибсоном.

Услыхав голоса, мистер Кросби прервал работу и вышел из кабинета.

— Добрый день, мистер Кросби, — приветствовал его Стаффорд. — У вас в саду так прекрасно. Я отвык от покоя и тишины. Вы ещё не забыли, Джен, нашу встречу в Дюбуа-Каре?

Стаффорд говорил отрывисто, так, словно что-то мешало ему сосредоточиться на одной мысли.

— Разве можно забыть такую встречу? — сказала Джен. — Вы всем нам спасли жизнь.

— Помните, — продолжал Стаффорд, — там была русская девушка. Где она сейчас?

У Джен перехватило дыхание. Но её выручил Ральф.

— Она здесь, — весело сказал он. — Если бы не она и не вы, мы бы, вероятно, не увидели нашу Джен. Вам обоим я обязан своим счастьем… Но почему всё же вы раньше не зашли, Стаффорд? Ведь вы уже здесь два дня.

Антони Стаффорд тяжело опустился в кресло. Казалось, что его суставы сгибаются с трудом, а каждое движение причиняет сильную боль.

— Я не спешил, Ральф. Я сейчас ужасно паршиво чувствую себя на земле. Меня ранило не сильно, но здорово контузило. Этот проклятый Риген мы никогда не забудем.

— Риген? — вздрогнула миссис Кросби.

— Да, Риген. Почему это вас гак удивило?

— Здесь за последнее время было очень много разговоров об этом городе, Антони, — неохотно пояснил Ральф.

— Да, о Ригене стоит поговорить, — задумчиво произнёс Стаффорд. — Этот город многие не забудут, а многие и вообще не вспомнят. Для меня же одно его название звучит как похоронный звон. Проклятый город!

— Что же там случилось, Антони? — с тревогой в голосе спросила миссис Кросби.

— О, там случилось очень много событий, миссис Кросби. Надо быть большим художником, чтобы их описать. Если хотите, я расскажу обо всём, хотя бы для того, чтобы мои дальнейшие сообщения были более понятны.

— Мы ждём с нетерпением, Стаффорд, — сказал мистер Кросби, ещё не понимая, о каких дальнейших сообщениях упомянул гость.

— Да, собственно говоря, ничего захватывающего вы не услышите. Всё, что произошло, выглядит скорее грустным, чем увлекательным. После высадки и короткого боя во Франции мы опять сели в самолёты и были переброшены в район Рейнской области. Десант прошёл как нельзя лучше. Было решено, что мы занимаем город Риген, закрепляемся, делаем его опорным пунктом, а от него уже расширяем свои позиции во все стороны — главным образом для того, чтобы соединиться с нашими танками, которые находились где-то неподалёку. На всех картах и по данным авиационных разведок этот самый Риген совсем безобидный город. Лётчикам его даже не рекомендовалось бомбить, как объект, не заслуживающий внимания. В действительности же немцы сделали Риген настоящим арсеналом. Со всех концов собрали туда танки…

— Какой ужас! — воскликнул мистер Кросби.

— Да, это было довольно странно, — продолжал Стаффорд. — Мы только сунулись в этот Риген, будь он проклят на земле и в небе, а на нас оттуда танки… Боже мой, сколько их там было! И вместо наступления мы вынуждены были перейти к глухой обороне в каком-то селе и сидеть там, как мыши, окружённые со всех сторон. Трудно передать, что мы пережили, пока наши танкисты не прорвались к нам.

— Молодцы танкисты. Я их уважаю больше других родов войск, — нашёл нужным вставить Гибсон.

— Да, они хорошие ребята, но и полегло их у этого Ригена очень много. Куда только наша авиация раньше смотрела — никак не пойму.

В сумеречной гостиной наступила минута тягостного молчания. Все, казалось, были погружены в свои мысли. Только Стаффорд проявлял признаки волнения. Он беспокойно поглядывал на миссис Энн и слишком часто вытирал платком вспотевший лоб.

— Я очень устал, — сказал он наконец, — и скоро пойду домой. Мне надо лечь. Но перед уходом я должен рассказать всё до конца. Неизвестно, когда я снова смогу зайти к вам. — И, глядя прямо в лицо миссис Энн, Стаффорд продолжал: — В бою возле Ригена командовал танковым батальоном капитан Генри Стилмен.

— Говорите, говорите, что с ним? — встревожилась миссис Энн.

— Он погиб, спасая нас. От всего батальона осталось четыре танка. Мы сами похоронили капитана Стилмена в десяти километрах западнее Ригена.

Миссис Энн медленно закрыла ладонями побелевшее лицо.

— Страшная кара господня упала на наш дом, на нашу семью, — прошептала она.

Кросби нервно прошёлся по гостиной.

— Да, Гибсон, — сказал он, — ужасная история произошла там.

— На войне как на войне, Кросби, — нравоучительно произнёс Гибсон. — Без жертв не обходится.