Наведя порядок, воины выстроились по кругу лицом к каторжникам на расстоянии около двух метров. В ворота важно, будто сам король или хотя бы его лакей, вошел молодой парнишка, прошел в центр и остановился. Лицо его приняло отрешенное выражение и застыло.

Затем в ворота прошли два зверя – явные порождения проклятого леса, но не кошмарно-уродливого вида. Наоборот, в их смертоносной хищной грации была своеобразная красота, способная вызвать восторг у ценителя кошачьих. Черные, словно сама тьма, пантеры, размером со средненького бегемота, клыками саблезуба и когтями – с хороший, бритвенно-острый, кхукри. В магическом восприятии их шкура выглядела настоящим чудом. Судя по всему, она способна мимикрировать, в точности копируя рисунок местности. Кроме того, вокруг их тел крутились миниатюрные смерчи магической энергии, способной, я подозреваю эффективно отражать как магические атаки, разрушая структуры, так и физические, отклоняя удары.

А это будет посильнее моих шипов, подумалось мне. Только энергии гораздо больше потребует.

В общем, несмотря на грациозность и милые мордашки, с такими противниками встречаться очень не хочется, даже имея на вооружении батарею стационарных шарометов крупного калибра. Не факт, что один заряд прошибет такую шкуру, а уж то, что вообще сможет попасть – есть огромные сомнения.

Киски разделились и с двух сторон стали обходить загон по проходам, оставленным солдатами, останавливаясь перед каждым каторжником. Они пристально всматривались в него, принюхивались и, постояв так некоторое время, чаще коротко взрыкивали и шли к следующему. Крайне редко переходили к следующему молча. Тех, на кого охранитель рычал, по знаку пацана в центре отводили к воротам. Единицы счастливчиков… или несчастных – в противоположную сторону к дальней стене.

– Что? Делают? – кое-как сформулировал я вопрос.

– Стражи-Леса-то? Определяют сгодится разумный для леса или нет. То есть может их наш лес принять или никак. Очень умные и очень чувствительные… существа, – уважительно по отношению к кошкам пояснил сосед. – Они ведь вместе с Говорящими патрулируют окраины, держат тропы для прохода в залесье… Да много чего. Самых способных на раз определяют. Таких, даже будь они трижды душегубы, обязательно оставляют здесь и направляют на подготовку в храм. Авось жрец получится. Однако смертность у адептов очень уж большая. Не знаешь даже, что лучше – быть проданным купцам с Той стороны или попасть в храм. Зато выжившие становятся уважаемыми людьми и как сыр в масле катаются.

Сведения о храме здесь, глубоко в проклятом лесу, были настолько интересны, что я даже собрался перебить собеседника, но вдруг увидел, как молниеносным движением когтя один из охранителей срезал голову гоблину-каторжнику.

– О! – переключил внимание мой рассказчик. – Отторгаемый нашелся в нашей компании. Смотри-ка. Настолько гнилой, что страж прямо сейчас решил его уничтожить. Бывает, поступают к нам такие подонки, что переделать их никак невозможно.

– А ты… откуда… – я замялся, подбирая слова, но сосед меня понял.

– Так я сам-то местный. В бедственное положение семью своей непутевой головой поставил, вот и продался. Теперь меня тоже Страж-Леса проверит и, даст Творец, продадут купцам. А деньги передадут семье. За храм заплатят больше, но… честно скажу, боюсь я его. Страшные вещи рассказывают про их испытание…

Мне было безумно интересно попасть в местный храм и в то же время неудержимо тянуло узнать, что за армия здесь, какова ее численность, вооружение и оснащение. Придется с ней воевать, когда придет время очищать княжество, или она станет союзником и существенно облегчит работу. А еще интереснее – где находится и что собой представляет Та сторона, о которой сосед говорил, но и сам явно знал мало.

Дошел черед и до меня. Зверюга остановилась напротив и вперила в меня равнодушный хищный взгляд желтых кошачьих глаз. Через секунду в них мелькнуло удивление, в ауре «пантеры» нейтральные тона эмоций сместились в сторону ярких красок удивления, сомнения, потом узнавания, потом снова сомнения. Еще через пару вздохов я осознал, что… понимаю стража. Не слова и монологи, а образы и чувства.

Она – самка. Люди зовут ее Валисса. Она не возражает – имя ей нравится. Красиво звучит в устах Говорящих-С-Лесом. У нее четверо подрастающих котят, которых еще учить и учить. В первую очередь, быть стражем, служить Лесу и сотрудничать с людьми. Она их очень любит. Любит и супруга, который как раз обходит будущих возможных граждан и жрецов. Но подходящих, способных выжить в сотрудничестве с лесом, крайне мало. А то и такие попадаются, кого ни в коем случае нельзя оставлять в живых. Мало того, что эти изначально гнилые люди никогда не смогут жить в ладу с лесом, они способны принести коренным жителям много бед, а здесь нет рабства и каторжников, чтобы заставить их трудиться под охраной. Слишком дорого будет обходиться добыча. Нет иного выхода, как отсекать негодный материал, словно безнадежно больную, гниющую плоть, способную заразить и здоровую ткань.

А Говорящему-С-Лесом-Мужу-Истинной-Эльфийки надо хорошо питаться. Нельзя так запускать себя.

Пантера вдруг лизнула меня в лицо, метнулась в сторону и положила к моим ногам кусок чьей-то лепешки. Ешь!!

Я засомневался – неудобно как-то есть чужую лепешку, хозяин которой наверняка сейчас смотрит на меня, как на вора, хотя и не я отнимал ее у него.

Валисса грозно рыкнула: «Ешь!! Тебе сейчас нужнее. А тот человечек голодным не останется. Потом поговорим еще. А сейчас надо доделать дело».

Я вцепился зубами в лепешку, а страж отошла к следующему каторжнику.

Парнишка в затруднении посмотрел на меня, на стража, снова на меня и, наконец, приняв решение, махнул в сторону группы, предназначенной, как я понял, на продажу.

Так с лепешкой в зубах, повинуясь недвусмысленным жестам воинов охраны, я и поплелся навстречу своей судьбе, назначенной мне самодовольным мальчишкой.

Вскоре к нам присоединились еще двое горемык, в том числе и мой добровольный гид, и по команде, сопровождающейся понятным всем жестом, мы направились к выходу из огороженной зоны.