Нарвавшийся на грубость курьер вошел к Татарийским, получил от Мэри 49 рублей 75 копеек за книги, принесенные прошлый раз, 31 марта, и сегодня, 14 апреля, и выписал две квитанции. Пока писал, слышал за стеной, у Маяковского, взволнованный шепот.

После того как за книгоношей захлопнулась дверь квартиры, к Татарийским постучал Маяковский. Он был нарочито спокоен. Ни следа от недавнего раздражения. Попросил спичек прикурить папиросу. Мэри протянула ему заодно обе квитанции и остаток денег, которые раньше от него получила. Маяковский взял их, повертел в руках, но от двери вернулся и отдал обратно, сказал:

— Я вечером с вами поговорю.

Ушел к себе. Мэри собрала сумку и отправилась на работу. За стеной, у Маяковского, было спокойно.

Прошло несколько минут. Вдруг у себя в комнате Николай Кривцов услышал как будто хлопок в ладоши. И тут же к нему рванулась с кухни Наталья Скобелева. Ей почудился выстрел из пугача.

— У нас несчастье! — крикнула она Кривцову.

— Что еще? — спросил он.

— У Маяковского выстрел!

Оба ринулись к кухонной двери, которая через узкий коридор и прихожую выходила прямо на дверь Маяковского. Эта дверь была открыта, и из нее с криком о помощи бежала Полонская.

Скобелева и Кривцов бросились в комнату Маяковского. Он лежал на полу с огнестрельной раной в груди.

Квартирный телефон обычно висел в прихожей, но был на длинном шнуре, и Маяковский иногда уносил его к себе в комнату, разговаривал оттуда. И сейчас телефон стоял на стуле. С него проще всего было позвонить в «Скорую помощь». Но, чтобы ни к чему не прикасаться, Кривцов метнулся в квартиру напротив, через площадку, и позвонил от Лидии Дмитриевны Райковской [17] . А Скобелева выбежала на лестницу и стала криком созывать соседей.

Михаил Бальшин, возвращаясь из аптеки, уже на лестнице узнал, чтослучилось. Он зашел в комнату Маяковского и застал там одну Райков-скую. По его словам, «Маяковский около 4-х минут еще был жив, но находился в бессознательном состоянии, лежа на полу…».

Как и Полонская, Бальшин спустился во двор дожидаться «Скорую». Он допускал, что Полонская может исчезнуть, и присматривал за ней.

Медики застали Маяковского мертвым. Доктор спросил, какэто случилось. И Скобелева показала на Полонскую, державшуюся за ее спиной:

— Он был вот с этой гражданкой.

Полонская начала оправдываться:

— Я приехала с Маяковским и стала выходить от него. Но услышала выстрел и вернулась.

Ей важно было защитить себя от подозрений, что стрелять могла она.

Но Скобелева так самозабвенно прислушивалась к комнате Маяковского, что даже поймала вслед за выстрелом то ли вскрик, то ли стон. И резко возразила:

— Нет, неправда, вы открыли дверь только после выстрела и просили помочь.

В отличие от Скобелевой Кривцов допускал, что Полонская могла вернуться в комнату Маяковского после выстрела и лишь затем выбежала в коридор с криком. Сама Вероника Витольдовна часа через два показала, что услышала выстрел уже в передней, но, не решаясь заглянуть в комнату, стала звать на помощь.

Однако если после выстрела ее видели выбегающей с криком из комнаты Маяковского, а она одна в комнату не возвращалась, то Маяковский стрелялся при ней.

…Вероника Витольдовна спускается к такси, и тут ее настигает бдительный Михаил Бальшин. Это он предлагает ей никуда не уезжать, а получив отказ, записывает адрес.

Минут через десять, примерно без четверти одиннадцать, в квартире появляется милиционер — поддежурный участковый инспектор 39-го отделения милиции Курмелев [18] . По словам Павла Ильича Лавута [19] , его сняли с дежурства на Лубянской площади.

Обстоятельствами смерти Маяковского в 1980-е — начале 1990-х годов упорно занимался В. И. Скорятин [20] . Ему удалось привлечь к рассмотрению недоступные прежде материалы следственного дела о самоубийстве. Беда в том, что все эти материалы он пытался искусственно перетолковать в одном возможном для него ключе: Маяковский стал жертвой широкого заговора спецслужб. Так, вопреки свидетельствам очевидцев о том, что Полонская выбежала из комнаты Маяковского уже после выстрела, а если до выстрела, то сразу вернулась обратно, Скорятин допускает, что она успела выскочить на лестницу: «Теперь представим. Полонская сбегает по лестнице. Дверь в комнату поэта открывается. На пороге — некто. Увидев в его руках оружие, Маяковский кричит <…>

Выстрел. Поэт падает. Убийца подходит к столу. Оставляет на нем письмо. Бросает на пол оружие. И затем скрывается в ванной или туалете. А после того, как прибежали на шум соседи, черным ходом выходит на лестницу».

Представить можно, что угодно. Проще всего представить, что Полонской вообще с Маяковским не было. Тогда бы не пришлось с бухты-барахты выгонять ее на лестницу. Убийца по этой версии зашел в квартиру через черный ход, а он был на кухне. Стало быть, перебежками крадется злодей через кухню, а его не видят ни Николай Кривцов, ни Наталья Скобелева, ни девятилетняя Нина Левина [21] , крутившаяся под ногами у взрослых. Затем Маяковский кричит в своей комнате от ужаса, а его никто не слышит. Наконец, бросившись на звук выстрела, соседи бегут мимо ванной и туалета, которые при кухне, видят Полонскую, выбегающую из комнаты Маяковского, но подозрительного чужого дядьку не видят в упор. Что еще за морок?