Шрифт:
На часах еще нет одиннадцати. Павел Ильич садится к телефону. Звонит в ЦК партии на Старую площадь, в Федерацию писателей на улицу Воровского [26] , сестре Маяковского, Людмиле Владимировне [27] , на фабрику «Красная Роза»…
Толчея на месте происшествия
Среди первых узнаёт о том, что стряслось, самый могущественный покровитель Маяковского и Бриков и друг их дома, начальник Секретного отдела ОГПУ Яков Саулович Агранов [28] . И добираться ему до места происшествия ближе всех. Кабинет его — на Лубянке, а живет он в одном особняке с заместителем председателя ОГПУ Г. Г. Ягодой [29] на другой стороне Мясницкой, в Милютинском переулке (тогда улица Мархлевского [30] ). Но сначала — дела. Кому он докладывает по начальству — можно только догадываться. Надо думать, это он сообщил о самоубийстве другому заместителю председателя ОГПУ Станиславу Адамовичу Мессингу [31] , который позже, по его же докладу, распорядится перевезти тело Маяковского на квартиру в Гендриковом переулке, где хотя бы не будет соседей. Но точно известно, что, позвонив в кабинет наркома просвещения A. C. Бубнова [32] , на Чистые пруды, Агранов подзывает к телефону художника Николая Федоровича Денисовского, которого часто встречал у Маяковского и Бриков в Гендриковом, а по вечерам подвозил с Таганки на Мясницкую, где жил Денисовский [33] . Велит ему сейчас же гнать в Лубянский проезд и взять на себя заботу о покойнике. Ведь Брики, с которыми Маяковский жил вместе, еще 18 февраля уехали в Англию навестить мать Лили Юрьевны, Елену Юльевну Каган [34] , работавшую в советской торговой фирме «Аркос» и остававшуюся в Лондоне до 1932 года, а мать и сестры Маяковского просто не приходят в голову: в Гендриковом Агранов их никогда не видел. Обещает и сам подскочить к Маяковскому.
26
Воровский Вацлав Вацлавович (1871–1923) — политик, дипломат, с 1921 полпред Советской России в Италии. Убит в Лозанне (Швейцария) 10 мая 1923. На это убийство Маяковский откликнулся стихотворением «Воровский», напечатанным в «Известиях» 20 мая, в день, когда гроб покойного прибыл в Москву. В память о Воровском его именем была названа в 1923 Поварская улица в Москве (историческое название возвращено в 1991).
27
Маяковская Людмила Владимировна (1884–1972) — старшая из сестер Маяковского; автор мемуарных книг «Пережитое» (1957) и «О Владимире Маяковском» (1965); художник по ткани, с 1927 по 1931 работала на комбинате «Красная Роза», в 1921–1930 преподавала во ВХУТЕМАСе — ВХУТЕИНе; упомянута в поэме «Облако в штанах».
28
Агранов Яков Саулович (1893–1938, расстрелян) — начальник Секретного отдела ОГПУ; впоследствии заместитель председателя ОГПУ, первый заместитель наркома внутренних дел, комиссар Госбезопасности 1-го ранга; приятель О.М. и Л. Ю. Бриков и Маяковского, председатель комиссии по организации похорон поэта.
29
Ягода Генрих Григорьевич (1891–1938, расстрелян) — с 1924 заместитель председателя ОГПУ, впоследствии нарком внутренних дел, генеральный комиссар Госбезопасности.
30
Мархлевский Юлиан Юзефович (1866–1925) — польский революционер, отличившийся не только на родине, но и в России и Германии, учредитель Международной организации помощи борцам революции (МОПР) и председатель ее ЦК, с 1922 ректор Коммунистического университета национальных меньшинств Запада; улицей Мархлевского назывался в 1927–1993 Милютинский переулок.
31
Мессинг Станислав Адамович (1890–1937, расстрелян) — заместитель председателя ОГПУ; распорядился перевезти тело Маяковского с Лубянского проезда в Гендриков переулок.
32
Бубнов Андрей Сергеевич (1884–1938, расстрелян) — с 1929 народный комиссар просвещения, сменивший A. B. Луначарского.
33
Денисовский Николай Федорович (1901–1981) — художник, плакатист; присутствовал при изъятии мозга Маяковского, снятии посмертных масок; обряжал покойного; оставил воспоминания о Маяковском.
34
Каган Елена Юльевна (1872–1942) — мать Л. Ю. Брик; сотрудница советской торговой фирмы «Аркос» в Лондоне.
По-видимому, Мессинг, выслушав Агранова, тотчас отправил на место гибели Маяковского для общего надзора своего сотрудника. Тот появляется в квартире в одиннадцать часов и застает там из органов одного только поддежурного участкового инспектора Курмелева. Но вскоре подтягиваются сотрудник Московского уголовного розыска Овчинников [35] , помощник начальника Оперативного отдела ОГПУ Олиевский [36] , начальник Контрразведывательного отдела ОГПУ Семен Григорьевич Гендин [37] и начальник Оперативного отдела ОГПУ Рыбкин [38] . Олиевский и Рыбкин просмотрели переписку Маяковского, сложили в ящик, опечатали своей печатью и оставили на месте. Олиевский изъял предсмертное письмо…
35
Овчинников — сотрудник Московского уголовного розыска; побывал на месте самоубийства Маяковского.
36
Олиевский — помощник начальника Оперативного отдела ОГПУ; вместе с начальником того же отдела Рыбкиным просмотрел, сложил в ящик и опечатал переписку Маяковского; изъял предсмертное письмо.
37
Гендин Семен Григорьевич (1902–1938, расстрелян) — с 1925 начальник Контрразведывательного отдела ОГПУ; забрал на Лубянку пистолет «Маузер», из которого застрелился Маяковский.
38
Рыбкин — начальник Оперативного отдела ОГПУ; вместе со своим помощником Олиевским просмотрел, сложил в ящик и опечатал переписку Маяковского.
Как только все они поместились в игрушечной комнате площадью около двенадцати квадратных метров в одно окно, с диваном, двухтумбовым письменным столом, книжным стеллажом, обеденным столиком и столиком журнальным, внушительным дорожным сундуком и выступающим из угла камином, да еще с распростертым посередине покойником!
В начале двенадцатого в комнату Маяковского начинается паломничество его друзей и товарищей. Заходит недавний сотрудник Маяковского по журналу Левого фронта искусства «Новый ЛЕФ» Василий Абгарович Катанян [39] , разбуженный звонком Ольги Викторовны Третьяковой [40] . Всматривается в лицо покойного. За столом, на месте Маяковского, уже сидит чужой человек, собирается писать протокол. Очевидно, это дежурный народный следователь 39-го отделения милиции Синев [41] , вызванный вместе с дежурным врачом-экспертом Рясенцевым [42] . Синеву предстояло составить протокол осмотра места происшествия и тела покойного.
39
Катанян Василий Абгарович (1902–1980) — литературовед; сотрудник Маяковского по журналу «Новый ЛЕФ»; с 1938 гражданский муж Л. Ю. Брик; автор книги «Маяковский: Хроника жизни и деятельности» (5-е изд., 1985) и обширного очерка о Маяковском «Не только воспоминания» (в книге «Распечатанная бутылка», 1999).
40
Третьякова Ольга Викторовна (1895–1973) — жена писателя С. М. Третьякова, сменившего Маяковского на посту редактора журнала «Новый ЛЕФ»; секретарь редакции журнала.
41
Синев — дежурный народный следователь 39-го отделения милиции г. Москвы; составил протокол осмотра места происшествия, т. е. комнаты Маяковского, и трупа.
42
Рясенцев — дежурный врач; присутствовал при осмотре народным следователем Синевым места происшествия, т. е. комнаты Маяковского, и участвовал в осмотре трупа.
— Что-то не найду здесь чернил… — говорит он.
Катанян дает ему свою ручку и выходит в переднюю.
Ручкой, заправленной фиолетовыми чернилами, дежурный следователь фиксирует:
«Посредине комнаты на полу на спине лежит труп Маяковского. Лежит головою к входной двери. Левая рука, согнутая в локтевом суставе, лежит на животе, правая, полусогнутая, — около бедра. Ноги раскинуты в стороны с расстоянием между ступнями в один метр. Голова несколько повернута вправо, глаза открыты, зрачки расширены, рот полуоткрыт. Трупной окоченелости нет. Губы, уши, кисти рук темно-синего цвета (трупные пятна). На груди на три сантиметра выше левого соска имеется рана круглой формы диаметром около двух третей сантиметра. Окружность раны в незначительной степени испачкана кровью. Выходного отверстия нет. С правой стороны на спине в области последних ребер под кожей прощупывается твердое инородное тело, незначительное по размеру. Труп одет в рубашку желтоватого цвета с черного цвета галстухом (бантиком). На левой стороне груди соответственно описанной ране на рубашке имеется отверстие неправильной формы, диаметром около одного сантиметра, вокруг этого отверстия рубашка испачкана кровью на протяжении сантиметров десяти диаметром. Окружность отверстия рубашки со следами опала. Брюки шерстяные коричневатого цвета, на ногах полуботинки желтые.
Промежду ног трупа лежит револьвер системы „Маузер“, калибр 7,65, № 312 045 (этот револьвер взят ОГПУ т. Гендиным). Ни одного патрона в револьвере не оказалось. С левой стороны трупа на расстоянии одного метра от туловища на полу лежит пустая стреляная гильза от револьвера „Маузер“ указанного калибра».
В этом описании нет противоречий. Как показало позднейшее исследование рубашки, бывшей на Маяковском в момент выстрела (судебно-медицинский эксперт A. B. Маслов [43] , эксперт по судебной баллистике Э. Г. Сафронский [44] и химик-технолог, специалист по изучению следов выстрела И. П. Кудешева [45] ), пистолет «Маузер» (его ошибочно называли револьвером) Маяковский держал в правой руке. Стрелял, прижав срез ствола к поверхности рубашки под углом (боковой упор). Отдача отбросила правую руку, и она застыла не согнутой в локтевом суставе, как левая рука, а лишь полусогнутой. Пистолет выпал из нее на полпути, оказавшись между разбросанными ногами. Стреляная гильза улетела вправо от ствола и была обнаружена там, где ей и положено быть: слева от туловища.
43
Маслов Александр Васильевич — профессор кафедры судебной медицины Московской медицинской академии имени И. М. Сеченова; в сентябре — октябре 1991 исследовал вместе с коллегами Э. Г. Сафронским и И. П. Кудешевой рубашку, в которой Маяковский был в момент выстрела; эксперты, в частности, установили: «Повреждение на рубашке В. В. Маяковского является входным огнестрельным, образованным при выстреле с дистанции боковой упор в направлении спереди назад и несколько справа налево почти в горизонтальной плоскости»; «Форма и малые размеры помарок крови, расположенных ниже повреждения, и особенность их расположения по дуге свидетельствуют о том, что они возникли в результате падения мелких капель крови с небольшой высоты на рубашку в процессе перемещения вниз правой руки, обрызганной кровью, или с оружия, находившегося в той же руке». Всё это доказывает, что Маяковский стрелял сам.
44
Сафронский Эмиль Григорьевич — научный сотрудник Всесоюзного НИИ судебных экспертиз Министерства юстиции СССР, соавтор исследования рубашки, которая была на Маяковском в момент выстрела (см. также: Маслов Александр Васильевич).
45
Кудешева Ирина Петровна — научный сотрудник Всесоюзного НИИ судебных экспертиз Министерства юстиции СССР, соавтор исследования рубашки, которая была на Маяковском в момент выстрела (см. также: Маслов Александр Васильевич).
Позднейшие эксперты, конечно, обратили внимание на то, что выброс крови из раны, пропитавшей рубашку, был одномоментным, а значит, сразу после ранения Маяковский оказался на спине. Разумеется, он не стрелялся, стоя во весь рост, как можно подумать, исходя из положения тела на полу. Он стоял на коленях перед Полонской, сидевшей на диване. В этом положении он и выстрелил в себя. Его лицо, даже мертвое, было обращено глазами к дивану. И это еще один довод в пользу того, что Полонская была в комнате в момент выстрела.
Гримасы лукавой памяти
Затем в квартире, где лежал мертвый Маяковский, появился поэт Николай Асеев [46] . Он жил неподалеку, на Мясницкой, против почтамта. Проснулся от возбужденных голосов в передней. Когда выскочил на голоса, услышал от соседки, художницы Варвары Степановой [47] , жены Александра Родченко [48] :
— Одевайся скорей! Володя застрелился! Идем!
46
Асеев Николай Николаевич (1889–1963) — поэт, близкий друг и единомышленник Маяковского; упомянут им в стихотворениях «Юбилейное», «Массам непонятно», «Голубой лампас»; совместно с Маяковским писал агитационные поэмы («Рассказ о Климе, купившем заем, и Прове, не подумавшем о счастье своем» и др.), листовки, тексты для плакатов; автор поэмы «Маяковский начинается» (1940) и воспоминаний о Маяковском.
47
Степанова Варвара Федоровна (1894–1958) — художница; жена А. М. Родченко.
48
Родченко Александр Михайлович (1891–1956) — фотограф, мастер коллажа, художник, дизайнер лефовской ориентации; муж В. Ф. Степановой; оформлял книги Маяковского, делал плакаты с его стихами, разработал сценические конструкции для спектакля «Клоп» (1929), создал целую серию фотопортретов Маяковского.
По улице мчался скачками. Но в Лубянском проезде сник. Как лунатик, подошел к двери Маяковского, приоткрыл, взглянул, отметил про себя, что он лежит носками к письменному столу, и закрыл. Ему вынесли стул, он присел в прихожей и застыл.
«Потом я видел, — рассказывает Катанян, — как бегом, через две-три ступеньки бежал наверх Агранов.
— Жив? — крикнул он на ходу».
Если это было именно так, то больше всего Агранов боялся получить утвердительный ответ. Ведь он уже доложил наверх о смерти.