— Понимаю, — хмуро ответил король. — Вы подумали, что это по моему приказу на вас напали мои солдаты. И это в то время, когда я уехал из ставки с охраной из саксов…

— Да. Все выглядело настолько очевидным, что в первый момент не вызывало сомнений. Это потом появились детали, которые сложились в единую картину и прояснили ситуацию. Мою охрану оставили в живых намеренно, чтобы слуги имели возможность рассказать, как на них напали франки. А меня просто повесили бы, чтобы я не мешал.

— В первую очередь надо искать тех, кому это выгодно. А это выгодно только бодричам! — воскликнул Бернар. — И ваш спаситель был с ними заодно.

— Да, бодричам было выгодно получить новую войну между нами, — Карл поддержал дядю. — Тогда Годослав смог бы вздохнуть спокойно.

— Бодрич не убивал бы своих соотечественников, спасая эделинга Аббио, — покачал головой Кнесслер. — В этом отношении славяне щепетильны.

— Ради большого дела они могли и на убийство пойти, — не унимался Бернар, понимая, что спрос за беспорядок все равно будет с него. — А для них это было бы по-настоящему большим делом. Почти спасением, хотя и временным.

— Нет, Ваше Величество, нет, монсеньор, это не так. Никакого спасения это убийство не дало бы бодричам. И тогда вообще, какой смысл был молодому пращнику спасать эделинга Аббио? Бодричи получили бы что-то, если бы повешение совершилось! А вообще это уже их мало волнует. У них другие заботы. Но об этом эделинг Аббио расскажет чуть позже. Есть и еще новости, которые опровергают версию монсеньора Бернара. Продолжайте свой рассказ, мой друг, — обратился Кнесслер к молодому эделингу.

— Все это так, — согласился Аббио, — но я-то подумал, что напали франки! И только когда мой спаситель показал мне узел, которым была завязана петля, картина прояснилась. Такой узел, — сообщил он, — вяжут лишь моряки-викинги. И я потом навел справки. Это в самом деле датский морской узел. Иногда еще им пользуются норвеги и свей.

Все молча и с недоумением ждали продолжения.

— Да-да, Ваше Величество, это были даны. А единственные даны, присутствующие сейчас на турнире, хорошо известны, потому что их слишком мало и они слишком на виду у всех. Кроме того, волхв-бодрич Ставр сообщил мне, что пятеро данов покупали сегодня снаряжение солдат франкской армии. Ему поведал об этом местный купец-еврей, которого при необходимости всегда можно допросить. И потому я прошу Ваше Величество сказать, кто мог отдать приказ солдатам-данам расправиться со мной?

— Грязный пират Сигурд? — прямо и грозно спросил Карл.

Но в вопросе уже явственно звучали утвердительные нотки. Настолько явственно, что вопрос походил на обвинение.

— Правильно, Ваше Величество. Мои люди вместе со славянами, которых я прежде подозревал, начали следить за палаткой герцога Трафальбрасса. И видели возвращение четверых воинов. У одного голова была пробита, и он еле ноги переставлял. Это камень из пращи бодрича нанес ему увечье…

— Я прикажу их самих повесить, — мрачно, понизив голос, сказал Карл. — Я немедленно пошлю стражников…

— Поздно, Ваше Величество. Я понимаю, чинить суд в пределах близости королевской ставки — дело исключительно королевское. Но мои воины народ простой, и они меня любят, несмотря на мой излишне вспыльчивый порой характер. Они решили, что викинги оставили в лесу своего убитого товарища до вечера. У данов принято сжигать тела павших с мечом в руке. Итак, мои люди нашли тело и устроили засаду. И вот несколько минут назад мне доложили, что викингов поймали и повесили около дороги. Я считаю, что справедливость восторжествовала, и прошу простить моих солдат за самосуд. Ими двигало естественное чувство негодования и желание торжества справедливости.

— Я прощаю их, — сказал король. — Конечно, я мог бы повесить и Сигурда. Но тогда я сам уподоблюсь ему. Вешать людей высокого сословия — это в первую очередь проявление неуважения к самому себе. Однако допускать такого рыцаря до участия в турнире…

— Ваше Величество, — возразил Бернар. — У нас нет никаких доказательств, что Сигурд послал своих людей. Он просто скажет, что понятия не имеет, чем эти люди занимались в свободное от службы время. И будет прав. Не может же герцог уследить за всеми слугами… Мы никак не сможем наказать Трафальбрасса.

— Можем, Ваше Величество, можем… — сказал до этого молчавший граф Оливье. — Я прошу разрешения у вашего величества выступить пятым участником команды зачинщиков турнира. Я накажу Сигурда на ристалище, накажу сурово и поучительно.

— Мне кажется, — размышляя, произнес Карл, — еще пара доводов, и я соглашусь.

— Поздно, Ваше Величество, — сказал Аббио. — Я прошу прощения, что в третий раз произношу эту фразу. Мы пригласили пятого рыцаря. Он готов к участию в турнире, и его палатка уже стоит рядом с моей. Отказать ему сейчас, значило бы оскорбить рыцаря и воина. Утверждение полного состава — это еще одна из причин, которая заставила нас нанести вашему величеству столь поздний визит. Опять — поздний… Как беден мой лексикон… — Аббио позволил себе пошутить, и из этого можно было сделать вывод, что он уже отмяк душой после дневных нелегких и неприятных дел.