— Конечно. Но ты можешь и сама его примерить, если хочешь.

Каролина захихикала.

— Оно же мне слишком велико, Гвенни! И тебе действительно пора вставать, иначе останешься без завтрака.

Только под душем я окончательно проснулась, и пока я мыла голову, мои мысли беспрерывно вертелись вокруг вчерашнего вечера, точнее говоря, вокруг того получаса (по ощущениям), который я, ревя белугой, провела в кольце рук Гидеона.

Я вспомнила, как он прижимал меня к себе и гладил мои волосы. Я была настолько сама не своя, что пока не успела подумать о том, как мы стали вдруг близки. Но сейчас я чувствовала себя ещё более неловко. Прежде всего потому, что он вопреки своей обычной манере был действительно очень мил (пусть даже и из чистого сочувствия). А ведь я при этом твёрдо намеревалась презирать его до конца жизни.

— Гвенни! — Каролина постучала в дверь ванной. — Ты не можешь торчать тут целую вечность!

Она была права. Я не могла сидеть тут вечно. Мне надо было выходить — в эту странную новую жизнь, которая на меня внезапно обрушилась. Я закрыла кран с горячей водой и стояла под лёгким ледяным душем, пока не испарились остатки усталости. Моя школьная форма осталась в ателье мадам Россини, а две блузки были в стирке, поэтому мне пришлось надеть второй комплект формы, который был мне тесен. Блузка почти лопалась на груди, а юбка была коротковата. Плевать. Тёмно-синие школьные туфли тоже остались в Темпле, поэтому я натянула свои чёрные кроссовки, что, собственно говоря, было запрещено. Но директор Джиллс, надо надеяться, не устроит контрольный обход школы именно сегодня.

На сушку волос феном времени уже не было, поэтому я вытерла их как могла полотенцем и расчесала. Волосы влажно упали на плечи — от мягких кудрей, которые наколдовала мне вчера мадам Россини, не осталось и следа.

Какой-то момент я разглядывала в зеркале своё лицо. Я выглядела не то чтобы выспавшейся, но лучше, чем можно было ожидать. Я наложила немного маминого крема от морщин на лоб и щёки. Мама всегда говорит, что с этим начинать никогда не рано.

Я бы охотно пропустила завтрак, но, с другой стороны, мне так или иначе придётся столкнуться с тётей Глендой и Шарлоттой, поэтому лучше всего сделать это прямо сейчас.

Я услышала их разговор ещё на подступах к столовой.

— Большая птица — это символ несчастья, — говорила тётушка Мэдди. Ничего себе! Обычно она никогда не вставала раньше десяти, она была ужасная соня, считавшая завтрак единственной лишней трапезой дня. — Я бы хотела, чтобы кто-нибудь меня послушал.

— В самом деле, Мэдди! Никто не может разобраться в твоём видении. Нам пришлось выслушать его по меньшей мере раз десять! — Это была леди Ариста.

— Точно, — подхватила тётя Гленда. — Ещё одно слово про сапфировое яйцо, и я закричу!

— Доброе утро, — сказала я.

Последовала короткая пауза, во время которой все пялились на меня, как на клонированную овечку Долли.

— Доброе утро, дитя, — сказала наконец леди Ариста. — Надеюсь, ты хорошо спала.

— Да, отлично, спасибо. Я вчера очень устала.

— Всё это, конечно, было для тебя слишком, — сказала тётя Гленда свысока.

И в самом деле. Я плюхнулась на своё место напротив Шарлотты, которая, очевидно, не притронулась к тосту. Она посмотрела на меня так, как будто мой вид окончательно испортил ей аппетит.

Но мама с Ником заговорщицки улыбнулись мне, а Каролина поставила передо мной тарелку с мюслями и молоком. Тётушка Мэдди в розовом халате приветливо поздоровалась со мной с другого края стола.

— Ангелочек! Я так рада тебя видеть! Ты сможешь наконец внести ясность во всю эту неразбериху. Во вчерашнем крике вряд ли кто-нибудь может разобраться! Гленда выкопала старую историю о том, как наша Люси удрала с этим красивым парнишкой де Вильерсом. Я никогда не понимала, почему они устроили такой шум из-за того, что Грейс приютила их у себя на пару дней. Казалось, что всё это давно забыто. Но нет, если где-нибудь что-нибудь зарастает травой, то тут же приходит какой-нибудь верблюд и немедленно сжирает эту траву.

Каролина захихикала. Она, без сомнения, представила себе тётю Гленду в виде верблюда.

— Это же не сериал по телевизору, тётя Мэдди! — фыркнула тётя Гленда.

— И слава Богу, — ответила тётушка Мэдди. — Иначе я бы давно уже потеряла нить повествования.

— Всё очень просто, — холодно сказала Шарлотта. — Все думали, что ген у меня, но на самом деле он у Гвендолин. — Она отодвинула тарелку и встала. — Посмотрим, как она справится.

— Шарлотта, подожди! — Но тётя Гленда не могла помешать Шарлотте выскочить из комнаты. Тётя Гленда побежала за ней, бросив при этом злобный взгляд на маму. — Тебе действительно должно быть стыдно, Грейс!

— Она точно социально опасна, — сказал Ник.

Леди Ариста глубоко вздохнула.

И мама вздохнула.

— Мне пора на работу. Гвендолин, я договорилась с мистером Джорджем, что он заберёт тебя сегодня после школы. Тебя пошлют элапсировать в 1956 год, в надёжное подвальное помещение, где ты сможешь спокойно делать домашние задания.

— Ужас! — сказал Ник.

Я подумала то же самое.

— А затем ты сразу же вернёшься домой, — сказала леди Ариста.

— И таким образом день прошёл, — подытожила я. Так теперь будут выглядеть мои будни? После школы элапсировать в Темпл, сидеть там в каком-то скучном подвале и делать домашние задания, а потом отправляться ужинать домой? Какой кошмар!