— Не вертись?! Что еще за обращение с королевской дочкой?

— Эй, влюбленные, замолчите, а то дворцовая стража проснется! — фыркнул Борька, переходя на шаг, но его совету никто не внял.

— Сам заткнись, ошибка природы! — возмутилась я, причем довольно искренне.

— Гм, а я бы предпочел, чтобы ты вообще никогда не научился говорить! — поддержал меня Ник.

— Ну… предпочтения и факты — дела совершенно разные, сугубо личные и не поддающиеся желаниям некоторых! — ввернул по обыкновению заумную фразочку конь и, не дожидаясь новых гневных тирад, мотнул головой в сторону парка, открывшегося нашему взгляду сразу за дворцовым забором. Среди редких деревьев зазывно пестрели всевозможными навесами торговые ряды. К слову сказать, уже довольно оживленные, даже в столь ранний час. — Вам, кажись, туда?

Мы с Ником промолчали. А чего говорить, когда у тебя есть говорящий, читающий мысли конь-философ?

Кому рассказать…

Едва мы въехали в парк, Ник спрыгнул.

— Попасись тут. — Он похлопал по холке жеребца и протянул ко мне руки, собираясь помочь, но я, памятуя о неожиданно начавшемся утре, сама скатилась по круглому боку жеребца на зеленую травку.

— Я в состоянии спешиться.

Ник смерил меня хмурым взглядом. Ну и ладно! Не объясняясь, я направилась к палаткам. Он в два шага догнал меня и пошел рядом.

— Вась…

Я предупреждающе вскинула руку:

— Ты просил не донимать тебя расспросами? Я не донимаю.

— Вась, прости… Я — болван!

— Приятно познакомится! — злопамятно фыркнула я, чувствуя, как сердце забилось от его слов. Но… это еще не значит, что я его так сразу прощу! Может быть, потом… и еще буду до-о-олго вспоминать! — Небось когда вчера с этой лахудрой уходил, болваном себя не считал! Вот интересно, а за что ты ее?.. Или не ты? А мой неожиданный муж?

— Вась! — Горячая ладонь Ника тяжело легла мне на плечо, заставляя остановиться и посмотреть ему в глаза. — Этот трактир оказался не совсем обычным. Трактирщик — призрак. Вот почему он не пьянел и так быстро оказался рядом с нами. А его девицы — сирены. А знаешь, что остается от мужчины после ночи, проведенной с сиреной?

Я судорожно сглотнула, боясь поверить в сказанное им, и решительно мотнула головой:

— Подробности меня не интересуют!

— Вась! Я не сразу понял, кто она.

— Угу! И как? Разочаровался?

— Да послушай, дурочка! Я просто хотел тебя позлить. Но когда мы оказались в комнате, я ей объяснил, что не собираюсь ее ублажать, и… она на меня напала. Мне пришлось ее убить. А потом, отравленный каплями ее крови, я провалился в беспамятство и пришел в себя только на рассвете… — Ник замолчал, разглядывая меня, и убрал руку. — Впрочем, неважно. Не хочешь — не верь.

Развернувшись, он направился к шатрам. Заинтересованно поглядывавшие на нас торговцы ближайших лавок оживились:

— Ткани! Халаты! Штаны! Сарафаны!

Остальные, заслышав товарищей, а может заприметив первых покупателей, тут же подхватили рекламные лозунги:

— Шаровары!

— Самовары!

— Бегуны-тараканы!

— Огурцы, баклажаны!

Стараясь не отставать от Ника, я не забывала поглядывать по сторонам. Теперь, когда душа и сердце свободны от груза сомнений и обид, можно и нарядами заняться. Значит, у них ничего не было?

Сирены! Кому рассказать — не поверят!

Возле одного прилавка мое внимание привлек клочок белой в синюю ромашку ткани.

— А это что у вас такое? — Я свернула к торговке — пожилой дородной женщине — и ткнула пальцем в выглядывавшую из-под вороха вещей ткань.

— А это платье, солнышко! — обрадовалась она мне как родной. — Для тебя, девонька, берегла! Хошь примерить?

Я покосилась на что-то разглядывавшего у соседнего прилавка Никиту и решилась:

— Давайте!

Примерки еще никто не запрещал! К тому же мы сюда затем и пришли!

— Заходи вон под тот навес и надевай! — засуетилась торговка. Проводила меня за цветастую занавеску и, сунув в руки так приглянувшееся мне платье, уже собралась сбежать, но я ее остановила.

— А корсет снять не поможете? — Я быстро скинула жилет и рубашку.

Торговка всплеснула руками.

— Ох ты боженьки! Это кто ж тебя в такое одел? Ни вздохнуть, ни пе… перекреститься… — Она развернула меня к себе спиной и принялась колдовать. Вскоре я вздохнула полной грудью. Как-никак с самой свадьбы в этом корсете бегаю! Уже даже привыкла… — Муж, поди?

— Не… мм… — Я хотела сказать, что нет у меня мужа, но передумала. Еще откровенничать с торгашкой, которую вижу в первый и в последний раз. — Неважно. Спасибо, что помогли.

— Та не за что! — Торговка подала мне платье. — Держи. Справишься, или тоже помочь?

— Справлюсь! — Я взяла наряд и, слыша за спиной ее удаляющиеся шаги, принялась одеваться.

Холодная гладкая ткань скользнула по телу, обволакивая меня как вторая кожа. Я завертелась, пытаясь разглядеть себя. Короткие приспущенные рукава, обнаженные плечи, высокая в рюшах грудь, подчеркнутая талия, подол расклешенный, в пол. Хороша!