– Так это про Вожжова! Растрепал всем про дуэль, подлец!

– Дуэль с господином Фалинелли?

– Ну да… поругались мы с ним.

Ивану стыдно было вспомнить, как глупо и самонадеянно он вел себя, затеяв ссору на торжественном приеме, а затем явившись хмельным на дуэль. Да что теперь: сумел заварить кашу, сиди и расхлебывай. Ушаков с интересом наблюдал за сменой настроения на лице пленника, но продолжал гнуть свою линию:

– Позвольте полюбопытствовать, из-за чего же вы с ним поругались?

– По поводу русского маневра… боевого. Штиля ведения Полтавской кампании.

Ушаков развеселился:

– Браво! И кроме как дуэлью этот вопрос решить нельзя было?

И этот туда же! Смешно ему! А ведь на честь русского мундира иноземец покушался. Прилюдно!

– Да как ему, басурманину, доказать-то? – вскрикнул было Иван, да осекся, вспомнив, на кого кричит и где.

– Ну и что? Доказал? – презрительно поинтересовался Андрей Иванович.

– Доказал, – скис наш герой.

– То есть совершил смертоубийство итальянского дворянина! – встрял Туманов.

Вот те на! Что же он такое говорит? Не осведомлен, видать.

– Так дуэль же миром кончилась, – пояснил Иван, надеясь, что на том все и разрешится.

– Милостивый государь! – отрезал Ушаков. – О том, что ваша дуэль кончилась миром, знаем только я, он (кивок в сторону Туманова) и ваши друзья по полку, а вот то, что ваш визави в тот же вечер был убит у себя в доме, знает вся Москва!

– Как?! – ужаснулся Ваня. – Убит?

– А что вы так испугались? – с издевкой произнес начальник Тайной канцелярии. – Не вы ли перед этим хотели ему кишки выпустить?

В эту минуту в камеру вошел офицер, что-то прошептал Туманову, отдал ему какой-то предмет и тут же вышел.

– Нашли, Ваша светлость! – радостно объявил Туманов и показал Ушакову окровавленные каминные щипцы. – Он в сарае их схоронил, на земле около колоды.

– Я?! – вскричал Иван.

И тут он все понял: что ему не поверят, что свидетелей у него нет, да он и сам точно не может сказать, что делал с того момента, как кинулся на Вожжова в гостиной. И что влип он так отчаянно – хуже уже и некуда!

В одном наш Иван был уверен твердо: ни при каких обстоятельствах он не способен был убить человека не в прямом поединке.

Ушаков прошелся по камере, оглядел щипцы и скомандовал:

– Приготовьте все!

– Ввести! – крикнул Туманов в приоткрытую дверь.

Тотчас солдаты втащили под руки парня, одетого, как и Самойлов, в солдатские штаны, сапоги и белую нательную рубаху. Лицо его было опущено и скрыто лохматыми космами, но мастью он тоже походил на Ивана. Да и роста был такого же. Его проволокли в соседнюю камеру, двери притворили, но не до конца, и было видно, как несчастного подвели к дыбе и начали привязывать.

Иван между тем совсем потерял голову и все твердил одно:

– Я не убивал. Не убивал. Не убивал я!

– Да знаю! – отрезал Ушаков. – Эх, молодой человек!..

– Как? – ошалел Самойлов от откровений начальника Тайной канцелярии. – А зачем же я. здесь?

– А как я могу поверить, что ты сказал правду, не подвергнув тебя допросу? Начинайте! – крикнул Андрей Иванович так, чтобы его было слышно в соседней комнате.

Иван разглядел в щель, что палач засучил рукава и взял кнут с железными шарами. Через мгновение воздух прорезал дикий крик пытаемого. Иван сжался, будто это по его спине полоснули. Ушаков наклонился над самым ухом и спросил:

– А теперь отвечай быстро, готов ли ты послужить Отечеству?

– Я присягу давал! – возмутился Самойлов.

– Считай, что ты ее заново даешь, будто только что родился!

– Но.

– Да пойми же ты, неспроста все это! Неужели тебе самому не хочется узнать, кто убил?

– Хочется!

– Так в чем же дело? Место твое сейчас здесь! Послужи России инкогнито, не бравируя орденами на груди, а стоя у самого изголовья короны да державу оберегая. Разве это не честь для настоящего героя, беззаветно любящего Родину? – и Ушаков крепко ткнул в спину Самойлова, как бы требуя тем самым от упрямца правильного ответа.

– Так я служу! – возразил наш герой, все еще не понимая, чего от него хотят.

– Да! Служу! – разозлился Андрей Иванович. – Что толку в твоем полку? Попойки да драки! А здесь, в Приказе, ты можешь по-настоящему встать на страже государства Российского!

Животные крики несчастного из соседней комнаты отзывались дрожью во всем теле, не давали собраться с мыслями. Иван с трудом осознавал, что происходит, и уже, кажется, согласен был на все.

– Что я должен сделать?

Ушаков переглянулся с Тумановым и подавил вздох облегчения.