Лицо женщины приняло недоуменное выражение.

— Это какой Глеб Сергеевич, Глебка, что ли?

— Ну… — немного растерялась я.

— А зачем он вам понадобился?

— Послушайте, я просто хотела узнать, где он живет, — теряя терпение, заявила я.

— На кладбище, — ответила тетка. — Уж скоро год, как схоронили.

Новость произвела на меня впечатление, хотя чего-то подобного я подсознательно и ожидала.

— Отчего он умер?

— В пруд свалился по пьяному делу, а на дворе ноябрь. Двухстороннее воспаление легких… Так ведь ему и тогда спокойно не лежалось, он все водкой лечился. Ну и умер… Он кума моего брат. А на что вам Глебка понадобился?

— Хотела поговорить с ним об одном человеке.

— Вы из газеты, что ли? К нему тут все из газеты ездили, да и вообще всякого народу… С братом его поговорите, он тоже поболтать любит. Если, конечно, бутылку поставите.

— А где найти этого брата?

— Поди, дома спит. У него всех дел — нажраться и на диване лежать, да вот еще охота. Но сейчас непременно дома. Зовут его Семен. Вон на той стороне дом зеленой краской крашенный.

— Спасибо, — кивнула я.

Дверь, выходящая на высокое крыльцо, была распахнута настежь. Я с некоторой опаской заглянула в сени.

— Хозяева! — позвала я громко. Слева что-то с шумом упало, судя по звуку, ведро или какая-то эмалированная посуда, дверь в кухню открылась, и я увидела рослого детину в телогрейке и почему-то босиком. — Здравствуйте, — пролепетала я, — мне бы с Семеном поговорить.

— Это я, — с гордостью ответил мужчина, с любопытством разглядывая меня. Пока я соображала, что бы такое ему сказать, он заговорил сам:

— Вы из города, что ли? Из газеты?

— Да, — не задумываясь, соврала я.

— А чего без фотографа?

— Я, собственно, предварительно побеседовать.

— Ага. — Мужчина вышел на крыльцо и устроился на верхней ступеньке, мне ничего не оставалось, как сесть рядом. Любопытство меня так и распирало, с какой это стати господам газетчикам интересоваться этим типом, но предполагалось, что я это знаю, оттого с вопросом на данную тему пришлось подождать. — Вы из какой газеты? — спросил он.

— Из “Московского комсомольца”, — брякнула я.

— Э вон… из самой Москвы или…

— Нет, я из Ярославля, — продолжила я вранье.

— Ага. Так, может, мы пойдем… это… сами взглянете?

Никуда идти мне не хотелось, и я, собравшись с силами, спросила:

— У вас ведь брат был. Глеб Сергеевич?

— Да, — нахмурился Семен. — Помер. Вон дом его рядом, теперь мать в нем одна хозяйничает. Да и мне без брата просто беда… да, жаль, — вздохнул он.

— Глеб постоянно жил в деревне? В командировки не ездил?

— Какие командировки? — весело фыркнул Семен. — Откуда ж им взяться? Совхоз и тот давно развалился. Работы нет… У брата одна радость была — охота. К нему такие люди приезжали… А потом НЛО это…

— Что? — растерялась я.

— Ну, тарелка… туристов понаехало… и из газет тоже… интересуются. Но от тарелок одна маета, а вот охота… А вас чего интересует?

— Значит, брат никуда отсюда не отлучался? — игнорируя его вопрос, спросила я.

— Ну… в райцентр. В Ярославле был раз пять. Ну и в армии служил в Заполярье. Но это давно.

— Сколько ему было лет, когда он умер?

— Ну… тридцать шесть вроде. Да. Он меня на пять лет моложе. А чего?

Вопрос я вновь проигнорировала.

— Ваш брат терял паспорт? Семен некоторое время смотрел на меня с недоумением.

— А вы откуда знаете? Неуж нашелся?

— Значит, терял?

— Черт его знает, терял или нет. Паспорт в шкафу валялся, а когда Глеб помер, мы с мамашей намучились, никак не могли этот паспорт отыскать, а дом-то на Глеба оформлен. Просто беда, все вверх дном перерыли, а найти не смогли.

— Значит, паспорт исчез?

— Чего ему исчезать? Глеб сунул его куда-нибудь, да и забыл по пьяному делу.

— А кто-нибудь из приезжих в его доме останавливался?

— Само собой. Где ж здесь еще останавливаться?

— Вот этого человека не припомните? — Я протянула фотографию мужа, и Семен принялся очень внимательно ее разглядывать.

— Вы из милиции, что ли? — спросил он совсем другим голосом.

— Нет, из газеты. Так вы раньше видели этого человека?

— Похож на одного парня. Приезжал года три назад. Хотя, может, и не он…

— А имя его вы помните?

— Вроде Алексей… но утверждать не берусь. Тут за три года столько народу перебывало, разве всех упомнишь…