— Дитя моё…

Дженнет опустилась возле него на колени и стала поить чаем, держа в одной руке пиалу, другой приподняв голову старика. Он пил с жадностью, потом сказал, что хочет вздремнуть. В это время у двери позвонили. Дженнет побежала открывать.

— Дедушка, к нам врач! — крикнула она из коридора. — Проходите, больной там, на балконе, — сказала она Оруну Оруновичу, ибо это был он, а сама вышла на лестницу. Там никого не оказалось. Возле дома тоже никого. Как же так? Врач «Скорой помощи» пришёл один, без медсестры и даже без халата? Дженнет вернулась в квартиру.

Увидев, кто пришёл, Юсуп-ага заторопился встать, но не смог.

— Лежи, лежи, дорогой! — Орун Орунович прошёл на балкон и сел на кошму.

— Я соскучился по тебе, — тихо сказал Юсуп-ага. — Почему ты шесть месяцев не показывался?

— Вот, пришёл рассказать, где я пропадал эти шесть месяцев, — Орун Орунович весело улыбался, а сам внимательно разглядывал Юсуп-ага. Явно сдал старый чабан, лицо осунулось, румянец слишком яркий, нездоровый, и такие измученные глаза. Бедняга чем-то болен.

— Тоскуешь, наверное, по своим барханам и овцам?

— Э-э, я, кажется, отгулял своё… В ногах совсем силы нет, голова постоянно болит, а погляди-ка на мои руки. — Руки старика дрожали. — Разве они удержат чабанскую палку?

На глаза Юсупа-ага навернулись слёзы. Врач сделал вид, что не заметил этих слёз. Он предложил старику перебраться в гостиную, уложил его там на диван, потом открыл чемоданчик, который постоянно носил с собой, вынул стетоскоп и аппарат для измерения давления. Не переставая улыбаться, сказал:

— Сейчас произведём настоящий врачебный осмотр и узнаем, чем дышит наш друг кочевник.

Закончив осмотр и помогая своему пациенту одеться, Орун Орунович как бы между прочим задавал вопросы:

— Бывает так, что у тебя по телу словно мурашки бегают?

— Да.

— В ушах звенит?

— Звенело, Но когда ты пришёл — перестало звенеть.

— Мурашки тоже скоро перестанут бегать. Прими-ка вот это.

Впервые в жизни Юсуп-ага проглотил лекарство. Орун Орунович потребовал, чтобы старик лёг в свою постель. Тот послушался. Врач положил ему под голову две подушки.

— Раньше у тебя бывало такое состояние, как сейчас?

— Две недели назад было похоже. Но я выпил чайник чаю, и всё прошло.

Пронзительно задребезжал звонок. На этот раз в дверях стоял человек в белом халате и с ним была медсестра.

— Вызывали «Скорую помощь»?

— Да, — ответила ничего не понимающая Дженнет. — А разве…

— Почему никто не встретил машину? — перебил её врач. — Где больной?

Дженнет проводила его и медсестру в комнату дедушки. Врач спросил у Оруна Оруновича.

— Вы больной?

— Нет, я врач, геронтолог. — Орун Орунович назвал свою фамилию. — Вовремя пришёл в гости. Необходимая помощь больному уже оказана. — Он повёл рукой в сторону Юсупа-ага.

— Что с ним?

— Гипертонический криз.

Из уважения к гостям Юсуп-ага хотел встать, но Орун Орунович попросил его ради всех святых не двигаться. Поскольку состояние больного явно приближалось к норме — цвет лица, пульс и прочее — работники «Скорой помощи» уехали. Орун Орунович остался. Он решил дождаться Бяшима.

Тот пришёл в положенное время вместе с женой: они работали в одной смене. Пока все ужинали и пили чай, Юсуп-ага оставался в постели, — врач не позволил ему подняться.

— Благодари судьбу, мой дорогой пустынник, что дело не закончилось инсультом,

Юсуп-ага не знал, что такое инсульт, но Бяшим и Майса знали, поэтому испугались не на шутку.

— Гипертонический кризис мог закончиться инсультом? — спросила Майса.

— Не кризис, а криз, — поправила Дженнет.

— Да, вполне могло случиться кровоизлияние в мозг, — мимолётно улыбнувшись девочке, ответил врач.

— А что надо сделать, чтобы криз не повторился? — спросил Бяшим.

— Этого вопроса я жду уже два часа. Но прежде чем ответить на него, следует, пожалуй, объяснить причину возникновения криза. У здорового человека гипертонического криза произойти не может, значит, остаётся констатировать наличие у вашего отца гипертонической болезни. Факт печальный. Откуда у него гипертония, хотите вы спросить? Причин для этого немало: психическая травма, постоянно подавленное настроение, постоянное присутствие факторов, вызывающих волнение, опасения и, как результат, слишком большая нагрузка на нервную систему… Да можно ещё долго продолжать! Первым толчком была пресловутая пенсия. У чабана с шестидесятилетним стажем вырвали из рук чабанский посох и сказали: дальше живи ничего не делая. А подтекст был такой: как-нибудь прокормим тебя своим трудом, от тебя же самого теперь немного проку. Думаете, легко было вашему отцу такое пережить? Никогда он не был иждивенцем.