А вскоре Кейт с блаженным вздохом погрузилась в ванну. Уже много лет она не проводила дни так пассивно, как сегодня: положение падчерицы не позволяло отдыхать даже по воскресеньям и праздникам, — но почему-то путешествовать в карете оказалось не легче, чем весь день скакать верхом.

— Не хотелось бы вас торопить, мисс Кэтрин, — нарушила тишину Розали, — но мистер Бервик предупредил, что, как только прозвенит звонок, вам необходимо спуститься по всем этим лестницам и явиться в серебристую гостиную. Понятия не имею, где она находится, но думаю, что за дверью уже стоит слуга, готовый проводить. Честно говоря, волнуюсь, подойдет ли это платье.

Кейт неохотно вылезла из ванны, но не позволила Розали ее вытереть.

— Я давно не ребенок и отлично справлюсь сама, — решительно заявила она, почти силой отнимая полотенце.

— Это неприлично, — отозвалась Розали, уступая с видимой неохотой.

— Но почему же? — возмутилась Кейт. — Почему леди не может сама вытереться? Если уж на то пошло, неприлично, когда к обнаженному телу прикасаются посторонние руки!

— Придется смириться, — мудро успокоила горничная. — Истинные леди никогда не вытираются сами. Это не обсуждается.

— Боже милостивый! — вздохнула Кейт. — Кажется, мне уже поздно мечтать о столь высоком звании. Без волшебной палочки ничего не получится.

— Вы и так леди, — убежденно провозгласила Розали. — Благородство у вас в крови.

Она заплела госпоже волосы, шпильками закрепила косы на затылке и надела кудрявый парик светло-сиреневого цвета, к которому прилагалась украшенная драгоценностями лента — чтобы крепче держался.

Платье нежного сливочного оттенка было щедро расшито жемчугом. В корсаж Розали вшила небольшие карманчики, куда вставила восковые пластины в форме конусов. Фигура сразу приобрела женственную выразительность.

— Неплохо! — сдержанно оценила Кейт, посмотрев на себя в зеркало.

— Неплохо? — обиделась Розали. — Просто чудесно, мисс. Настоящая красавица!

Кейт повернулась боком. Платье было собрано под четко очерченным бюстом (восковым) и мягкими волнами ниспадало на землю. Из-под подола выглядывали лишь кончики туфель, тоже расшитых жемчугом.

— С удовольствием обула бы вас в хрустальные башмачки, да они годятся только на один вечер, а сегодня всего лишь семейный обед, — проворчала Розали. — Вряд ли кому-нибудь придет в голову рассматривать туфли.

Кейт снова повернулась лицом к зеркалу и окинула собственное отражение критическим взором.

— Выгляжу совсем как мачеха, — наконец прозвучал строгий приговор.

— Ничего подобного!

— Как будто хочу казаться юной девушкой и изо всех сил пытаюсь молодиться.

— Но ведь вы… — Розали замолчала. — Вы вовсе не старая. Должны…

— Нет, — обреченно возразила Кейт. — Зачем себя обманывать? Особа не первой молодости. Ничего не имею против возраста, но притворяться не хочу. Понимаешь, о чем я? Мачеха пытается притвориться, что ей все еще тридцать.

— Напрасно себя оговариваете! — возмущенно запротестовала горничная. — Сколько вам, двадцать?

— Двадцать три, — печально ответила Кейт. — К тому же я очень устала. Наверное, найдутся особы моего возраста, которые с восторгом появились бы в этом наряде, но только не я. Я в нем выгляжу… отвратительно.

— Видите ли, мисс, — обиженно пояснила Розали, — портниха четыре часа подряд горбилась над этим платьем, а я собственными руками лепила восковые вкладки. Так уж будьте добры, уважьте.

Кейт быстро ее обняла.

— Понимаю, что веду себя неблагодарно, и прошу прощения. Какая, собственно, разница, что надеть? Мое дело — жеманно улыбаться принцу, чтобы он одобрил брак лорда Димсдейла с Викторией, и больше ничего.

— А еще отправиться на бал, — настойчиво напомнила горничная. — Я привезла целых три бальных платья, но еще не успела…

— Обсудим, когда придет время. — Кейт твердо отстаивала собственное мнение. Она уже окончательно решила, что на балу восковой груди не будет. Но зачем же заранее обрекать Розали на переживания и бессонную ночь?

— Днем видел золотое руно Димсдейла, — сообщил Гейбриел Бервику перед ужином. — Можно забыть о намерении обменять мое русское сокровище на его английскую драгоценность.

— Неужели? — Дворецкий поднял бровь. — Мне тоже довелось встретиться с вашей предполагаемой родственницей, и создалось впечатление, что молодая леди вполне способна поддаться чарам, пусть даже и не подкрепленным материальным изобилием.