– Да, благодарю. Очень приличная квартира, правда, там ещё кое-что сделать надо...

– А вот об этом забудьте, уважаемый Василий Михайлович. С броненосца вы теперь сойдёте на берег нескоро.

– Да о чём речь, Николай Оттович, я всё прекрасно понимаю. Правда, кроме одного: как вам вообще удалось добиться моего назначения на такую высокую должность? До самого последнего момента не верилось...

– О-хо-хо!
– подумал про себя Эссен, - А мне-то как не верилось! И сколько пришлось сделать, чтобы подобное для флота чудо состоялось...

Перед мысленным взором каперанга пролетели события последних недель:

Вирен не предложил не только коньяку, но даже чаю. Признак был нехороший. Но если уж взялся за гуж...
– делай, что собирался!

– Как себя чувствуете, Роберт Николаевич?

– Спасибо, для моего состояния - неплохо. Вы пришли моим здоровьем поинтересоваться, Николай Оттович?
– в голосе адмирала скрипел явный сарказм.

– И этим тоже, - Эссен не позволил себе обидеться.
– Ваше превосходительство...

– Оставьте. И... Извините, - Вирен понял, что перегнул палку в своём недоверии и подозрительности.
– Слушаю вас. Просто так вы бы ко мне не пришли. Я прав?

– Разумеется. Не от хорошей жизни я вас побеспокоил. В общем, если сразу брать быка за рога: вы, вероятно в курсе, что у меня на "Пересвете" в бою погиб мой старший офицер? Аполлон Аполлонович страшно обгорел и не дожил не только до Владивостока, но и до ночи после боя.

– Несомненно, такое я не могу не знать, а, зная - забыть.

– А теперь следующее: у меня на броненосце осталось только четыре лейтенанта, которые в обозримое время смогут воевать. Мне нужен старший офицер, хозяин кают-компании. Но и артиллерист со штурманом меня вполне устраивают как специалисты, и я не хочу сейчас, во время ещё не оконченной войны менять их на других.

– Да кто вас заставляет, Николай Оттович? Вам пришлют нового старшего офицера...

– Откуда пришлют? С Балтики? С Чёрного моря?

– Да какая разница?

– А разница в том, что не примет кают-компания, состоящая в значительной степени из офицеров бывших под огнём, прошедших через ад Цусимы, похоронивших в море своих товарищей по оружию, извините за цветистую метафору, начальника "не нюхавшего шимозы". Я не прав?

– Но есть же правила, ценз... Хотя... Вы во многом правы, Николай Оттович. Но есть ведь законы.

– Так война же идёт! До крючкотворства ли теперь? Сейчас только один закон - победить! И пусть сейчас перемирие, но мы должны быть готовы воевать. А воюют не только пушки и машины. Воюют люди.

– Не надо меня убеждать в том, с чем я и так согласен, - Вирен разволновался и стал не только цедить слова сквозь зубы, но и весьма энергично "говорить". Как следствие - шов на щеке слегка разошёлся и бинт, стягивающий лицо, потихоньку набухал сочащейся из раны кровью.
– Вы чего от меня хотите-то?

– Я хочу назначить старшего офицера по своему усмотрению. Хотя бы исполняющим обязанности.

– Ну, так неужели это требует такого накала эмоций? Подавайте рапорт и, почти наверняка, его утвердят.

– Парню двадцать четыре года, - Эссен с лёгкой иронией посмотрел на адмирала.
– Утвердят?

– Сколько? Двадцать четыре? Старшим офицером броненосца? Николай Оттович, побойтесь бога! Кто такой этот ваш протеже?

– Тот самый лейтенант, которому вы соизволили лично повесить на грудь своего "Георгия". Соймонов. Роберт Николаевич, поверьте мне как командиру корабля: его примут. Его уважают офицеры и слушаются матросы. Пусть он молод, но он настоящий офицер. Он справится.

– Нет, подождите! Есть же, в конце концов, правила, традиции, ценз...

– А разве по правилам мы с вами атаковали японцев двадцать седьмого января? Вы на "Баяне", а я на "Новике". Весь японский флот. Крейсерами. Вы считаете, что мы тогда поступили неправильно?

А прорыв из Артура? А затопление "Севастополя"? Уж тут точно вопреки всем правилам мы действовали. Вы хоть раз пожалели об этом?

– Николай Оттович, - снова перешел на шепелявящий шепот Вирен. Казалось, разговор задел его за живое, но он мог только сверкать глазами, цедя слова сквозь зубы из-за ранения - Вы, вот, за лейтенанта просите... Я сам что ли, по-вашему, не понимаю сложившуюся ситуацию? По цензу, чтобы стать капитаном второго ранга надо почти пять лет в походах лейтенантом провести. А чтобы первого - человек должен год старшим офицером побыть и, главное, - год командиром корабля второго ранга. Но вы посмотрите вокруг, - Вирен кивнул в сторону распахнутого иллюминатора, - Корабли в гавани с виду больше на металлолом плавучий похожи. И экипажи у них такие же некомплектные - одних командиров кораблей первого ранга в бою погибло восемь! Четверо со своими кораблями, а остальных на кого заменить? Шеина, Серебряникова, Дабича, Егорьева? И еще серьезно раненых Щенсновича, Юнга и Бухвостова? Так что всех капитанов второго ранга, кого только можно повысить, отправим командовать броненосцами и большими крейсерами. Но других офицеров выкосило ещё сильнее. И даже если мы, опять же, дадим чины всем проходящим по цензу лейтенантам, проблему это не решит! Всё равно лейтенантов ставить на должности старших офицеров придётся, да и миноносцами, похоже, теперь будут командовать только лейтенанты... Пришлют еще, говорите? С Балтики? С Чёрного моря? Так некого оттуда больше присылать! И так уже пришлось ветеранов русско-турецкой из отставки выдергивать [3] . Остались только корабли третьей эскадры, которых "грабить" нельзя и гардемарины на "Минине"... Вы только об этом не особо на эскадре распространяйтесь. Так что пусть пока исполняет должность ваш Соймонов. Временно исполняет. И только в том случае, если вы лично гарантируете мне, что это действительно самая подходящая кандидатура.